Бесконечность не предел (сборник)
Шрифт:
– В Антарктиду, – пошутил Прохор. – Или на Луну, там уже две станции работают.
– Может, придётся и в Антарктиду, – не принял шутки озабоченный Саблин.
– Ага, нас там ждут с распростёртыми объятиями.
– Я образно упомянул Антарктиду. Нужен неожиданный ход.
– Что ж, так и будем бегать по нычкам? Меня с работы выгонят, если я буду всё время отпрашиваться.
– Нужно срочно разработать стратегию поведения, что делать и на кого надеяться.
– Искать ДД.
– Поиск твоего ДД – это полдела, потом надо будет решать проблему с Охотниками.
Прохор задумался.
Данимир был прав, задача казалась почти неразрешимой, но решать её надо было поэтапно и в то же время быстро, круг охоты сужался, и Охотники скоро должны были объявиться в Клирово, если уже не объявились.
– Вставай, умывайся, я поговорю с Михасём. – Саблин накинул рубашку, вышел.
Мысли Прохора повернули в другую сторону. Он позавидовал Прохору-второму, сумевшему найти способ оторваться от предполагаемых соглядатаев. Захотелось увидеть Юстину, предложить ей вояж по заграницам, махнуть в Грецию или в Черногорию, где недавно побывал приятель Прохора Вадик Панкеев, сотрудник той же лаборатории. Вадик утверждал, что отдых в городке Будва на побережье Адриатического моря превзошёл все его ожидания. Жил он с женой и сыном в пятизвёздочном отеле «Литица» и взахлёб рассказывал о том, какие там хорошие люди, какой обслуживающий персонал, какие пейзажи и вообще всё здорово. Может быть, и в самом деле плюнуть на всё, уговорить Юстину и улететь в Черногорию?
Вернулся Саблин.
– Ты ещё лежишь? Хватит лентяйничать, Михась зовёт нас на рыбалку.
– На рыбалку надо рано утром выезжать, – неохотно расстался с мечтой Прохор.
– Он утверждает, что знает озерцо недалеко, в пяти километрах, где клёв не зависит от времени суток, сам рыбу прикармливал.
Прохор преодолел нежелание куда-то ехать, что-то делать и двигаться вообще, прыгнул к Саблину прямо с кровати, нанося ему три удара из разных положений: левой рукой, правой и коленом. Но Дан заблокировал удары, и они несколько секунд кружили по комнате, избегая столкновений с мебелью, «качали суплес», намечая удары и тут же организуя веерную защиту.
Прохор сдался первым, подставил ладонь, Саблин шлёпнул по ней своей ладонью, и оба спустились на первый этаж дома, где играла тихая музыка.
– Умывайся, – сказал Саблин, выходя на веранду.
Прохор скрылся в туалете, постоял под душем и тоже вышел на веранду в хорошем расположении духа, несмотря на высказанные Даном предположения о подозрительных личностях.
Саблин сидел за столом один.
– Михась скоро будет, завтракаем без него. Потом поедем на озеро, если ты не против.
– Рыбак я никакой, – признался Прохор, – но посижу у воды с удовольствием.
Саблин подвинул к себе тарелку с творожной запеканкой.
– Накладывай что душе угодно, ешь, все уже позавтракали и разбежались. Ты говорил, что навестил своего «родича».
– Мне не очень нравится его пофигизм, – оживился Прохор, накладывая себе салату. – Но я вижу, парень потихоньку оживает, меняется. Даже Устя это
– О чём вы говорили?
– Я с ним поэкспериментировал.
– В каком смысле?
– Взял с собой в поход по числомирам.
Саблин недоверчиво отставил вилку.
– Каким образом?
– Он предложил подсоединиться, я согласился и подцепил его «эго». Объяснить не смогу, это произошло на уровне глубокой психики, на рефлексе, на воле, но главное – нам удалось объединиться, причём с первой же попытки, что удивительно.
– Ничего удивительного, вы родственные души.
– Скорее мы хорошо понимаем друг друга. Соображает он быстро, хотя в физическом плане предпочитает диван вместо турника.
– И где вы были?
– Мы путешествовали недолго, посетили всего три превалитета: двенадцатый – для разминки, потом семьдесят пятый Капрекар, узел двузначного самопорождённого числа, и мир трёхзначного репьюнита.
– Что такое репьюнит?
– Число, состоящее из одних единиц. Мы с тобой живём в двузначном репьюнит-мире – в одиннадцатом, следующий репьюнит – сто одиннадцатый, за ним тысяча сто одиннадцатый и так далее.
– Простенькие числа.
– Не скажи, у них тоже куча всяких сакральных свойств.
– Почему ты выбрал сто одиннадцатый репьюнит?
– Совершенно случайно, подумал, что я там не был.
– Насколько я помню по твоим рассказам, ты всего-то посетил полсотни миров. Мог бы и другое число выбрать.
– Так получилось. Прохор-12 нас почуял, всё-таки я был с «грузом» личности второго Прохора, но отнёсся к нашему выходу абсолютно индифферентно, самообладание у него просто железобетонное! Я извинился, и мы пошли дальше, в семьдесят пятый Капрекар.
– А туда почему?
– Опять же без всякого замысла, случайно.
– Кем там служит твой «родич»?
– Не поверишь – он работяга на заводе энергосберегающих электроламп.
– Почему не поверю, не обязательно быть математиком, чтобы изучать философию, эзотерику и боевые искусства. Главное – иметь к этому стремление плюс хорошие мозги. А у твоих «родственничков» мозги неплохие.
– Спасибо.
– Это не похвала, тебе повезло с родственной линией. Чем вас порадовал семьдесят пятый Капрекар?
– В общем, ничем особенным. Формообразующими модами там являются гептаэдр и пентаэдр, поэтому в архитектуре царит грубоватая эклектика, эдакое нагромождение геометрических форм: внизу уже, вверху шире. Да и в природе больше выпуклого и многоугольного.
– А что интересного в сто одиннадцатом репьюните?
– Вот там есть на что посмотреть. Изумительной красоты готика! В архитектуре всё вытянуто вверх, люди стройные и худые, транспорт весь летающий, в природе – ажурность и колоссальное разнообразие цветущих растений. Я хотел там задержаться, однако напарник заторопился обратно, пришла его девушка.
– Посмотреть бы.
– Почему нет? Саблин есть и там.
– Кто он?
– Извини, не знаю, не поинтересовался, – виновато развёл руками Прохор.