Бесконечный бег 2
Шрифт:
— Командир, да вон какая-то тряпка валяется, хватит ему.
— А что это? Чье?
— Да мало ли тут мусора по округе валяется? Машину, может, мыли, да бросили, вон рванье какое.
И в меня прилетел ком пыльной и рваной ткани, которую я и повязал поверх трусов, все так же покачиваясь и плохо соображая, что вокруг творится.
Медленно переступая с ноги на ногу, так и брел следом в сторону самой большой фуры с прицепом. И что-то мне подсказывало, что именно там мне удастся отдохнуть, так что какой смысл
Тем более, когда, опустив голову к земле, рассмотрел нечто интересное на боку у своей проводницы.
— Малышка! — Передать всю радость от встречи со старым другом-револьвером было нереально. Даже не стал возмущаться, что она таскает мое оружие. Мне пока совершенно не хочется новых смертей, а девушка вызывала какую-то необъяснимую симпатию.
— Совсем сдурел?! Какая я тебе малышка, шантрапа?! — девушка меня не поняла, что неудивительно, и пришла в негодование.
Пока не отосплюсь нормально, уж точно не буду ни с кем воевать.
— Это мой револьвер, — сфокусироваться было чрезвычайно тяжело, и я просто ткнул рукой в ее кобуру. В голове был сумбур. Муть и слабость боролись за главенство в теле. Крайне неприятные ощущения. — Я с ним столько всего прошел!
— А, вот о чем ты, — она сразу подобрела. — Красивое прозвище, — несмотря на всю абсурдность ситуации, эта девушка начинала мне очень нравится. — Я хорошо о ней забочусь, не волнуйся.
Как бы хреново мне ни было, но улыбка сама появилась на лице:
— Он закодирован. Привязка.
— Ничего страшного, на Ферме есть один малохольный умелец … Ходят слухи, что он сектант, — девушка снова обернулась и оглядела меня. — В общем, тот человек умеет решать подобные вопросы.
Тут в глазах зарябило: Нейро выполнял свою программу, пытаясь хотя бы вкратце сообщить мне важную вещь. Правда, для этого пришлось проецировать слова на сетчатку, что крайне неприятно, но по-другому мы еще не умеем:
Пол нов зад: Мудрец
на Ферме живт залжнк Общны
1 Узн, кто
2 спсти или убь
Пока я промаргивался от этого телеграфного стиля, прошла минута, за которую я смог осмыслить сообщение. Это и впрямь оказалось важно! На ферме меня ждал заложник из Общины, и его требовалось или освободить, или убить. Не иначе как провидение привело меня сюда и не позволило как быку безоглядно броситься в бой! Вытащить своего — это хорошее дело.
Провидение. Хм… Я вытянул правую руку, сжал и разжал свой протез. Все было идеально. В отличие от одежды и всего моего груза, бионический протез остался со мной и прекрасно работал.
— А у тебя интересная перчатка, как я погляжу, — кивнув на «Руку Сета», девушка замерла перед специальной железной лесенкой, по которой любой желающий мог подняться к дверце фургона. — Какая-то нанитная примочка?..
— А-а, нет. Анатомический протез-перчатка… Когда-то повредил
— Ахм-м… Понятно, — поднявшись по лесенке, Ульяна открыла передо мной дверь и даже помогла подняться.
— Заходи! — кивнула она мне.
Глава 9. Кофейная ферма
Внутри фургона было сумрачно и довольно таки захламлено. Слева находились ящики с какими-то товарами, очевидно для перепродажи, справа — небольшой проход.
— Неприятный запах, — в темном и душном пространстве мне стало хуже, и я пошатнулся, уцепившись за косяк. — Может, лучше на улице подожду?
— Увы, малыш, но это так не работает, — медленно протискиваясь по коридорчику, девушка толкала меня впереди себя. — Ты здесь надолго. Нам еще по степи полдня ползти, а там по старой трассе до Лас-Капшагоса быстрее будет…
Очень мило с ее стороны рассказать, куда идет колонна. «Нам, оказывается по пути».
— О, Ульяна! Привет. Новое мясо привела? — этот басовитый прокуренный голос принадлежал мужчине в камуфляже песочного цвета. И этот человек был единственным, кто находился вне клетки, занимавшей большую часть фургона. — Обыскали уже?
— Да, пока он в отключке был, — без особых эмоций, словно это рутина, она предала меня охраннику. — Все чисто. И он спокойный. Пока что. Давай, малыш, — она легонько хлопнула меня по плечу, — будь хорошим мальчиком, и когда-нибудь мы встретимся.
Если Берегового за «мальчика» мне хотелось стукнуть по лбу, то от ее голоса я просто растаял.
Довольно мило улыбнувшись мне на прощание, Ульяна ушла.
— Ну что, парень, загремел на Ферму?.. Вот теперь будешь свои шалости отрабатывать. До конца дней.
Я прикрыл глаза: ох уж эти Внешники. Что за слово-то такое — шалости?..
— Где моя кровать? Спать хочу.
— Кровать ему, — добродушно хмыкнул «песчаный» охранник. — Иди вон, на сене располагайся, чудила…
И тоже никакой злобы или издевки в голосе. Черт возьми, да что с этими Внешниками не так?! Клетки — это плен, рабство. И вдруг все вокруг такие милые и пушистые, только что не мурлыкают. Ничего, я с этим разберусь.
Потом, когда высплюсь.
— Загон, значит, — дождавшись, пока охранник отопрет дверцу и немного посторонится, спокойно вошел внутрь. — А здесь кормят?
— Кормят, — неуверенный, но приятный голос заставил сосредоточится на невольных попутчиках. — Вкусно!
Что-то эти люди мало похожи на преступников.
В клетке помимо меня оказались три молоденьких девушки, мать с ребенком лет семи и сильно помятый жизнью мужик. Находиться в столь славном месте седьмым выпала честь мне.