Бесконечный бег 2
Шрифт:
На ум почему-то сразу пришла моя ситуация — возможно, кто-то из наших тут по своим причинам. Но в любом случае, мне нужно найти этого человека и как следует расспросить.
Стоило хорошо подумать, так что я тихо устроился на указанной мне койке и замер в темноте. Часа два просто пролежал, втайне ожидая нападения и мучаясь от фантомных болей, прокручивал в голове планы и варианты, пока не понял, что все дрыхнут как убитые, а Нейро, если что, меня разбудит. Мне кажется, после выматывающего бега по кочкам и локациям я теперь могу спать где угодно, сколько угодно и в любой позе…
Утром
— Барин? Шаг вперед.
— Я!
— Заливочная, на растворы!.. Бержин? Шаг вперед.
— Я!
— Бассейн, ловля! Градов?.. Шаг вперед. Пните его там. Бассейн, фильтры!
Так продолжалось, пока не распределили всех, кроме нас, кто прибыл вчера.
— Новички?.. Так, — он принялся помечать себе в бумажке: — Лужина Татьяна, пойдешь на сушку вместе со своим пацаном, там как раз ребятишкам присмотр нужен. А ты? — он посмотрел на меня, затем в бумагу, — Киборг, ага. Тоже на сушку, вижу, ты вполне здоров, хоть и калека. Будешь ребятишкам поддоны ворочать. Динара, забирай их!
Зачем я здесь?.. Какая сушка, какие бассейны?.. Ни хрена не понял. Думал, они тут в теплицах кофе растят, а тут какие-то растворы, давильни, бассейны…
Эти вопросы сразу и задал крепкой тетке, что повела нас вглубь Фермы между строениями.
— Какие теплицы? — с недоумением переспросила она. — Аллах с тобой, кофе у нас не выживет! Зимой морозы иногда такие, что олени замерзают на бегу. Тут выращивают клеточную массу листьев кофе, потом сушат ее и перерабатывают в напиток.
И тут меня осенило!
Это были разграбленные остатки Первой общины.
Они назывались «Культиваторы» вовсе не потому, что были поклонниками ренобэ и только и делали, что качали уровни, тренировались и медитировали. Нет! Именно они поставили на поток культивированное мясо, именно они обкатали и внедрили после Экспансии технологию культивированного кофе, именно они смогли сохранить в своей локации «Ферма Локка» нетронутые мутацией сою, кукурузу, яблоки и даже пшеницу.
Их дом пал еще в те времена, когда я был совсем маленьким, а Внешники еще не ополчились против всех общинников разом. Пал из-за предательства и жажды наживы, как нам рассказывал Мастер. Почти все члены Общины тогда умерли, ферма была разграблена и вывезена.
Выходит, вот куда ее вывезли. Даже не знаю, что и думать.
Странно, что никаких новых заданий не прилетело… Подозрительно.
Динара, так звали тетку, для начала провела нам краткую экскурсию.
— Клетки кофейного дерева культивируют в лаборатории, — рассказывала она, издали показывая ту самую Лабораторию, в которую посторонним входить запрещалось. — А затем помещают в биореакторы, заполненные питательной смесью для роста, это вон те крытые бассейны с трубами! В таких условиях произвести кофе проще и даже дешевле, чем говядину. Затем клеточную массу вылавливают, фильтруют, сушат, измельчают и перерабатывают в кофейный напиток. По вкусу ничем не уступают зерновому кофе, уж поверьте, я пробовала!
Тут она обвела нас настороженным взглядом,
Динара успокоилась и продолжила:
— А вон в тех корпусах, запоминайте, находятся Растворная, Заливочная и Фильтровочная. И Аллахом заклинаю, не вздумайте в бассейнах сорить и плеваться! За порчу питательного раствора вас ждет строгое наказание. А уж если бассейн целиком вдруг закиснет, вам останется только помолиться перед смертью…
Наконец мы попали к месту работы.
Это бы очень длинный и жаркий сарай с тремя широко распахнутыми воротами. По одной стене сарая на всю длину шли стеллажи под потолок, заполненные поддонами с зелено-коричневой массой. Посередине проходила рельса, а у другой стены, где ворота, располагалась полутемная зона для передвижения работников.
За каждыми воротами закреплялась своя бригада сушильщиков. Наши были крайними от ангаров с бассейнами.
Я без интереса осмотрел все это хозяйство, бегающих ребятишек в ветхой одежонке, теток с обмотанными платками головами, хилых и болезненных мужиков. Выглядит все ужасно — грязь, вместо вентиляции — сушки-вытяжки, которые непрерывно гудят, заглушая большинство звуков.
До середины дня пришлось таскать полные поддоны и устанавливать их на стеллажи. Ребятишки ворошили клеточную массу, следя, чтобы она сохла равномерно, а уже подсохшую трамбовали в фигурные брикеты, которые в свою очередь раскладывались для окончательной сушки на другие поддоны.
В одного из этих пацанов я долго всматривался, потом незаметно подошел к нему и спросил в самое ухо:
— Маус, это ты?..
Пацан несколько секунд смотрел мне в глаза, не понимая. Пришлось немного подтолкнуть его память:
— «Эй, электровеник, хочешь булочку?» Помнишь?..
Трудно было в этом обросшем, грязном, хмуром и подозрительно поблескивающим глазами парнишке узнать того гипер-активного и восторженно визжащего пацаненка, которому я в последний день Уютной Теплицы отдал булочку.
— Ну же, вспоминай! «Дэнчик, ты лох, а у меня булка!» — тот день был едва ли не единственным, который прекрасно отложился в моей памяти.
В этот момент пацан вцепился в меня руками и прошептал:
— Ты за мной пришел, правда?.. А мама где?.. — и такая надежда пылала в его глазах, что я прикусил язык. Откуда ж я знаю, где его мама?.. И что можно ответить на такой вопрос, глядя в эти полные надежды глаза?..
— Прости, я не знаю, мы уходили раньше других, — неожиданно впервые за все время наш уход стал казаться мне бегством. Возможно, его взгляд так подействовал, но что если нет?!
Маус отцепился от меня, кивнул как-то по-взрослому и прошептал:
— Понимаю, — он поник и даже отпустил мою руку.
Куда подевался тот восторженный мальчишка, которого мы с Онри ловили на лету?.. Он повзрослел словно лет на пять. Сколько же ему? Девять? Двенадцать?..
— Зачем ты здесь? — как бы то ни было, он из Второго поколения, и это чувствуется.