Бесконечный вестерн
Шрифт:
Я одновременно и зритель, наблюдающий за собой как за актером со стороны, и актер, наблюдающий за собой - зрителем. Сбылась мечта детства: играть роль и в то же время созерцать, как мы играем ее. Я знаю, что мы никогда не перестаем играть и равным образом никогда не перестаем наблюдать за собой в процессе игры. Это просто ирония судьбы, что те героические картины, которые вижу я, совпадают с теми, что видите и вы, сидя перед своими маленькими экранчиками.
Вот всадник забрался на высокую седловину между двумя горами. Здесь холодно, дует горный ветер, воротник куртки наездника поднят, а котелок дерби привязан к голове ярким шерстяным шарфом. Глядя поверх плеча мужчины, мы видим далеко внизу поселок -
Всадник в котелке дерби ведет на поводу лошадь по поселку Команч. Здесь только одна улица - Главная улица, - с салуном, постоялым двором, платной конюшней, кузницей, лавкой; все старомодное и застывшее, как на дагерротипе времен Гражданской войны. Ветер пустыни постоянно дует над городком, и повсюду оседает тонкая пыль.
Всадника здесь знают. В толпе бездельников, собравшихся у лавки, слышны восклицания:
– Ого, это сам Уошберн!
Я одеревенелыми руками расседлываю лошадь у входа в конюшню высокий, запыленный в дороге мужчина: пояс с кобурой опущен низко и висит свободно; потрескавшаяся, с роговыми накладками рукоятка "пушки" вызывающе торчит прямо под рукой. Я оборачиваюсь и потираю лицо - знаменитое, вытянутое, скорбное лицо: глубокая складка шрама, перерезавшего скулу, прищуренные немигающие серые глаза. Это лицо жесткого, опасного, непредсказуемого в действиях человека, и тем не менее он вызывает глубокую симпатию. Это я наблюдаю за вами, в то время как вы наблюдаете за мной.
Я выхожу из конюшни, и тут меня приветствует шериф Бен Уотсон - мой старый друг. Дочерна загоревшее лицо; длинные черные усы, подкрученные кверху; на жилете из гребенной шерсти тускло поблескивает жестяная звезда.
– Слышал, слышал, что ты в наших краях и можешь заскочить, - говорит он.
– Слышал также, будто ты ненадолго уезжал в Калифорнию?
"Калифорния" - это наше специальное кодовое слово, обозначающее "отпуск", "отдых", "отставку".
– Так оно и есть, - говорю я.
– Как здесь дела?
– Так себе, - отвечает Уотсон.
– Не думаю, чтобы ты уже прослышал про Старину Джеффа Мэнглза.
Я жду. Шериф продолжает:
– Это стряслось только вчера. Старину Джеффа сбросила лошадь - там, в пустыне. Мы решили, что его коняга испугалась гремучки... Господь свидетель, я тысячу раз говорил ему, чтобы он продал эту здоровенную брыкливую бельмастую скотину. Но ты же знаешь Старину Джеффа...
– Что с ним?
– спрашиваю я.
– Ну, это... Я же сказал. Лошадь сбросила его и потащила. Когда Джимми Коннерс нашел его, он был уже мертв.
Долгое молчание. Я сдвигаю котелок на затылок. Наконец говорю:
– Ладно, Бен, что ты еще хочешь мне сказать?
Шерифу не по себе. Он дергается, переминаясь с ноги на ногу. Я жду. Джефф Мэнглз мертв; эпизод, который я нанялся играть, провален. Как теперь будут развиваться события?
– Ты, должно быть, хочешь пить, - говорит Уотсон.
– Что, если мы опрокинем по кружечке пивка?..
– Сначала - новости.
– Ну что ж... Ты когда-нибудь слыхал о ковбое по имени Малыш Джо Поттер из Кастрюльной Ручки*?
Я отрицательно качаю головой.
– Не так давно его занесло каким-то ветром в наши края. Вместе с репутацией быстрого стрелка. Ты ничего не слышал о перестрелке в Туин-Пикс?
Как только шериф называет это место, я тут же вспоминаю, что кто-то говорил о чем-то подобном. Но в "Калифорнии" меня занимали дела совершенно иного рода, и мне было не до перестрелок - вплоть до сегодняшнего дня.
– Этот самый Малыш Джо Поттер, - продолжал Уотсон, - вышел один против четверых. Какой-то у них там возник
– И что?
– спрашиваю я.
– Ну, значит, прошло время, и вот Малыш Джо играет в покер с какими-то ребятами в заведении Ядозуба Бенда...
– Уотсон замолкает, чувствуя себя очень неловко.
– Знаешь что, Уошберн, может, тебе лучше обменяться с Чарли Гиббсом? Ведь он разговаривал с человеком, который сам присутствовал при той игре. Да, лучше всего - поговори прямо с Чарли. Пока, Уошберн. Увидимся...
Шериф уходит восвояси, следуя неписаному закону Вестерна: сокращай диалоги до предела и давай другим актерам тоже принять участие в действии.
Я направляюсь к салуну. За мной следует какая-то личность - парнишка лет восемнадцати, от силы девятнадцати, долговязый, веснушчатый, в коротких, давно не по росту рабочих штанах и потрескавшихся ботинках. На боку у него "пушка". Чего он хочет от меня? Наверное, того же, что и все остальные.
Я вхожу в салун, мои шпоры гремят по дощатому полу. У стойки расположился Чарли Гиббс - толстый замызганный морщинистый мужичонка, вечно скалящий зубы. Он не вооружен, потому что Чарли Гиббс - комический персонаж, следовательно, он не убивает и его не убивают тоже. Чарли, помимо прочего, местный представитель Гильдии киноактеров.
Я покупаю ему спиртное и спрашиваю о знаменитой партии в покер с участием Малыша Джо Поттера.
– Я слышал об этом от Техасца Джима Клэра. Ты ведь помнишь Техасца Джима? Хороший малый, он работает ковбоем на ферме Дональдсона. Так вот, Уошберн, Техасец Джим затесался в эту покерную компанию вместо отлучившегося Ядозуба Бенда. Страсти начали накаляться. Вот, наконец. на столе крупный банк, и Док Дэйли набавляет тысячу мексиканских долларов. Видать, Малышу Джо тоже очень нравились карты, что были у него на руках, но деньжат-то уже не осталось. Док высказывается в том смысле, что согласен взять и натурой, если только Малыш Джо выдумает кой-чего подходящее. Малыш Джо поразмыслил немного, а затем и говорит: "Сколько ты дашь за котелок мистера Уошберна?" Тут, конечно, все замолчали, потому что ведь к мистеру Уошберну никто так просто не подойдет и не стянет дерби, разве что прежде убьет человека, который под этим самым котелком. Но, с другой стороны, известно, что Малыш Джо не из хвастливых, к тому же он грамотно распорядился собой во время той самой перестрелки с четырьмя ребятами. И вот Док обдумал все и говорит: "Идет, Джо. Я прощу тебе тысячу за котелок Уошберна, и я с радостью заплачу тебе еще тысячу за место в первом ряду, когда ты будешь этот котелок снимать". "Место в первом ряду получишь даром, - отвечает Малыш Джо, - но только в том случае, если я сейчас проиграю, а я вовсе не собираюсь этого делать". Ставки сделаны, и оба открывают карты. Четыре валета Дока бьют четверку восьмерок Малыша Джо. Малыш Джо встает со стула, потягивается и говорит: "Что ж, Док, похоже на то, что ты получишь-таки свое место в первом ряду".
Чарли опрокидывает стаканчик и впивается в меня светлыми злыми глазками. Я киваю, высасываю свое питье и выхожу на задний двор, направляясь к уборной.
Уборная служит нам закадровой площадкой. Мы заходим сюда, когда нужно поговорить о чем-то, что не связано с контекстом Вестерна. Спустя несколько минут сюда является Чарли Гиббс. Он включает замаскированный кондиционер, вытаскивает из-за балки пачку сигарет, закуривает, садится и устраивается поудобнее. В качестве представителя Гильдии киноактеров Чарли проводит здесь довольно много времени, выслушивая наши жалобы и горести. Это его контора, и он постарался обставить ее с максимально возможным комфортом.