Бескостный. Книга 2. Путь войны
Шрифт:
– Проклятье! Надо закрыть вход, – прорычал Фаэтин, заметавшись по храму. Шейл повернулся, увидел выскочивших из леса тварей, подбежавших было к стенам, но неожиданно затормозивших. Как-то по-собачьи прижав длинные острые уши, уродливые, похожие на худых высоких крыс, словно бы смешанных с псами, чудища отступили, принялись кружить возле храма.
Шейл поднял голову и увидел засиявший над входом узор, буквально выбитый неизвестным скульптором в камне: круг, поделенный на семь частей, внутри каждой из которых гордо покоился свой символ.
Знаки Семерых.
– Фаэтин! –
– Я уж думал, нам конец, – выдохнул он, закидывая слипшиеся от пота волосы назад. – Это что вообще за твари такие? Откуда они взялись?
– Понятия не имею, – пробормотал Шейл. – Мне снился кошмар, а затем оказалось, что это был вовсе не сон. Одна из них укусила меня за руку – и загорелась.
Он помахал совершенно здоровой рукой, на которой едва виднелись две маленькие точки – остатки укуса чудища. Метка бога вновь защитила его от жутких созданий.
Как и храм.
Фаэтин едва слышно выругался, прикрыл глаза, прислонившись затылком к стене.
Шейл прошелся вдоль стен, глянул в окна. Уродливые твари все еще бродили вокруг храма, явно надеясь, что двуногие сами выйдут к ним. Шейлу показалось, будто на их вытянутых мордах виднелось предвкушение. Будь чудищ меньше – он бы рискнул вступить в бой, но снаружи виднелось явно больше десятка тварей. Здесь не поможет даже запретное искусство.
Он отошел от окна, оглядел главный зал храма. Когда-то это было величественное сооружение, высокое и монументальное, но затем годы взяли свое – и красота пришла в упадок. Мозаичные фрески потемнели и потрескались, лишив возможности увидеть лики Семерых. У статуй богов вдоль стен стерлись лица, и теперь нельзя было угадать, кто есть кто.
Шейл приблизился к алтарю, на поверхности которого виднелся символ – точно такой же, как над дверью. Правда, он выглядел так, будто был нанесен позже, чем построен храм или возложен алтарь.
Юноша чуть наклонился, изучая знак на каменной поверхности. На миг ему показалось, будто символ тускло засветился, а затем резкая боль вдруг пронзила руку, заставила рухнуть на колени.
Шейл вцепился пальцами в камень алтаря, стараясь удержаться – но так боль стала лишь сильнее.
И, чувствуя, что кости предплечья буквально трещат и рвутся наружу, пронзая плоть, он закричал.
Тотчас, где-то внизу, в глубине храма, раздался гулкий звон.
Глава 4. Гостеприимство
Закат окрасил небо за кронами деревьев в багровые тона. Усталые путники мечтали об отдыхе, теплом костре и горячей похлебке, но командир продолжал упрямо вести их вперед. Лейнор словно не мог простить себе недавней схватки с егерями, и теперь стремился убраться как можно дальше от Западного леса.
Ари ехала верхом рядом с ним, стараясь не думать о Шейле, но мысли все равно сами возвращались к юноше. Со слов Лейна, он ушел на разведку, якобы, поглядеть на какой-то старый храм, но почему тогда не взял её с собой? Неужели она сделала что-то не так? Или причина в том, что они слишком мало говорили в последние
Ворох мыслей крутился в её голове, вызывая тревогу и злость: то ли на себя, то ли на Шейла. Ари сама не замечала, как нервно подкидывала и ловила нож, пока едва не порезалась об острое лезвие. Лейнор задумчиво покосился на неё, но смолчал.
А затем, увидев в стороне от заросшей дороги поляну, скомандовал привал.
К тому времени, как отряд устроился на ночлег, окончательно стемнело, и все собрались у костра, над которым уже весело дымила похлебка – расстарались умелые повара. Ари устроилась возле молодых девушек, устало клевавших носом, то и дело посматривала на хмурого Лейнора, о чем-то шептавшегося вместе с Мельтаром возле подвод.
После сытного ужина, когда были выставлены часовые и назначены смены, все улеглись спать. Переход выдался сложным, в особенности для раненых, которые еще не до конца оправились от сражения недельной давности. Ари задумчиво рисовала веткой на земле, сидя у костра в одиночестве, когда рядом сел Элинаар.
Начальник разведки всегда казался ей странным: он выглядел несколько старше других эльфов, носил короткую бородку, придающую солидности, и редко говорил что-то не по делу. В общем-то, Ари даже сомневалась, что он способен поддержать разговор, не связанный с войной, преследованием или разведкой. К тому же, его вечно спокойный взгляд и равнодушное лицо вызывали у нее легкую дрожь. Будто вместо эльфа в отряде была говорящая кукла.
Однако, сейчас, украдкой посматривая на Элинаара, девушка с удивлением отметила легкую улыбку, тронувшую его губы. Пламя костра отражалось в глазах воина, и он весь казался ей загадочным, мистическим, эдаким посланцем богов.
Кем-то вроде колдуна.
Ари едва слышно хмыкнула, мысленно укорив себя за глупости. В отряде нет ни единого мага, у нескольких – лишь задатки. Как почти не было магов в гильдии авантюристов, если не считать пары целителей – но этот дар был куда более распространен, чем боевые направления.
На весь эльфийский лес, вероятно, сыщется от силы с десяток одаренных. Слишком уж редко боги наделяют смертных подобием могущества.
Семеро весьма жадны, когда дело касается тех, кто внизу.
– Эти места всегда были особенными, – тихо, чтобы не разбудить остальных, произнес Элинаар, прервав размышления Ари.
– Почему? – спросила она, удивляясь тому, что эльф заговорил. Никогда раньше он не общался с ней так, наедине, предпочитая общество Лейна или Мельтара. Тем любопытнее было видеть вечно нелюдимого разведчика таким… воодушевленным.
Он на миг оторвал взгляд от костра, посмотрел на нее. Ари показалось, будто вместо глаз у Элинаара – сплошное пламя, но, стоило ему моргнуть, как наваждение исчезло. Оставив после себя легкий привкус страха.
– Север, близость гор, за которыми, как поговаривают, кончается наш мир – и начинается та сторона, – улыбнулся эльф. – К тому же, если судить по легендам, еще тысячу лет назад местные жители страдали от нападений неведомых чудовищ, а уж люди, проживающие в горном герцогстве Рейала… удивительно, как там еще сохранилась жизнь.