Бескрылые
Шрифт:
Прекрасная незнакомка подплыла к самому берегу и, уложив голову с длинными рыжими волосами на ладони, лукаво улыбнулась:
— Встретишь меня в пустыне, буду Дева-Ящерица, в холодных снегах — Девой-Снежинкой.
— Где тебя ни встреть, окажешься в Раю, — воскликнул Рем.
«А деревенщина быстро переобулся в подхалима», — заметил про себя я. Дева-Рыба вильнула хвостом, и кувшинки, окружавшие ее, пустились в пляс.
— В Раю имя мое Ева.
— А в Аду? — «бухнул», не подумав, я, отчего тут же засмущался и покраснел.
Она улыбнулась и, похоже, даже не обиделась.
— Девой — Светом Надежды
— Ну а человеческое имя есть у тебя? — Рем подошел к воде и присел на корточки. Наша собеседница, нисколько не смущаясь, поднялась из воды, обнажив безупречное тело.
— Дева Мария, это мое имя среди людей.
Мы, пораженные и оглушенные, переглянулись. Я много раз видел ее изображение на иконах и теперь понял — сходство было очевидным. Похоже, Рема одолевали те же мысли.
— Что ты делаешь здесь, в реке? — спросил он, как всегда точный в своем любопытстве.
— Возвращаю беглецов, — прозвучало в ответ.
— Мы не беглецы, — поторопился сказать мой товарищ, а я подумал: «Разве от Богини можно что-нибудь утаить?»
Дева-Рыба грациозно погрузилась в воду, оставив над поверхностью только голову.
— Каждый человек — беглец. Беглец от Жизни, от того, что не в состоянии наступать на осколки содеянного ранее и задержаться на них, оценить себя, дать возможность ранам «кровоточить». В этом страхе люди передвигают ногами все быстрее, накапливая в спешке новые осколки, множа их до размеров Голгофы.
Дева говорила очень серьезно, с неподдельной грустью в голосе, но полным отсутствием печали во взгляде. В этом, мне показалось, существовал некий диссонанс, и я спросил:
— Все — и мужчины и женщины?
Незнакомка утвердительно покачала головой, и ее волосы распределились по воде вокруг огромным рыжим пятном.
— У всех одинаковые осколки, только мужчины и женщины ступают по-разному.
Как-то матушка поведала мне, кривляющемуся на базарной площади перед уличной танцовщицей, что из зависти балерине в пуанты могли подсыпать битого стекла, но публика в зале видела при этом только улыбку на ее лице. Сей факт поразил сердце мальчика настолько, что тем же вечером я разыскал старую бутылку, булыжником натолок стекло и высыпал эту пыточную смесь в свои башмаки. Перед тем как сунуть ногу внутрь, я некоторое время раздумывал о смысле подобных экспериментов, устраиваемых ради пустого любопытства, о чувстве самосохранения, данного человеку неспроста, и вообще, о логике тех или иных действий, предпринимаемых спонтанно, то есть, откровенно говоря, я здорово трусил, но глаза танцовщицы не покидали моего воображения, что и послужило в конечном итоге принятию непростого решения. Я опустил стопу в башмак… весь «зрительный зал», а это по меньшей мере три-четыре ближайших квартала, тут же узнал о моем позоре.
К слову сказать, соседка, полностью глухая бабка от рождения, впервые в жизни вздрогнула от ощутимого толчка в правом ухе.
— Можешь объяснить подробнее? — Вопрос различия полов, как видите, был для меня не праздным.
Дева-Рыба снова приподнялась из воды, и ее рыжая шевелюра идеальным «колпаком» легла на плечи, этакий огненно-красный колокольчик-поплавок на речной глади.
— Вместо того чтобы остаться в осознании содеянного, Человек делает следующий шаг, лишь бы не испытывать кармическую
Рем громко чихнул, а Дева улыбнулась и продолжила:
— Очевидно, что душа получает женское или мужское тело не случайным образом. Определенный набор обретенных пороков и накопленных грехов формирует следующий пол. Например, гордец, скорее всего, будь он сейчас мужчиной, не сменит пол (равно как и женщина), но получит тело, коего станет стыдиться, и напротив, смиренный обретет внутреннюю красоту, но уже в другой ипостаси. Искренне усомнившийся в первой заповеди, но продолжающий искать Бога, сменит пол, дабы смог он постичь сияние Частицы Бога вне зависимости от ипостасей, когда обе есть Одно. Насмехающийся же намеренно в сарказме своем останется в юбке, коли был рожден женой, но ждет его монастырь, дабы убедиться в истине, работая и прославляя Бога (религия здесь не играет роли, мечеть, синагога или католический храм).
Закончив, она игриво плеснула в меня веером брызг, я обиделся:
— Зачем?
— Дева крестила тебя только что, дуралей, — хохотнул Рем, а наша гостья, улыбка которой и не собиралась покидать лица, завораживающим голосом поправила моего товарища:
— Рот у него был открыт, а это неприлично.
— Сговорились? — насупился я, а Рем, чтобы разрядить обстановку, быстренько перевел тему:
— Ну а кто сотворит себе кумира, какая метаморфоза ждет его?
Дева-Рыба погрузилась в реку обратно, слишком много солнца, надо полагать, раздражало ее.
— В следующем воплощении он обретет полную его, кумира, противоположность — и полом, и качествами.
— То есть, — Рем прямо-таки подпрыгнул, — поклоняйся я силе и красоте Аполлона…
Рыба закончила за него сама:
— Ты воплотишься неуклюжей, непривлекательной дамой. Стоя перед его изображением, тебя будет снедать зависть, раздражение, возможно, ненависть — чувства, иной раз непонятные тебе самой, но яркие и не дающие покоя. Таким образом ты будешь развенчивать образ кумира, уравновешивать энергетически, хотя потери энергии будут иметь место в обоих случаях.
— А третья заповедь? — напомнил я о себе. — Как изменит ее нарушение облик и саму жизнь человека?
Дева подмигнула мне огромными зелеными очами:
— Жене, без умолку трещащей на всех углах обо всем и вставляющей в этот словесный поток Имя Господа безо всякого смысла, скорее всего, быть молчаливым мужем, в крайнем варианте — немым. Мужчина, поправший эту заповедь, не обязательно сменит штаны на юбку, но его словоохотливость преобразуется в словоблудие и будет приносить сплошные неприятности.
— Страшно представить последствия нарушения заповеди о дне субботнем, — широко раскрыв глаза, прошептал, еле сдерживая при этом смех, мой недалекий брат.
— Нарушение этой заповеди, — наша прекрасная незнакомка и бровью не повела, — не влияет на будущий пол, но человека ждет лишение свободы тем или иным образом: домохозяйка, калека, тюремный заключенный или надсмотрщик.
Едва она успела закончить, как Рем, словно мы вступили с ним в словесную дуэль, сделал новый «выстрел»:
— А непочитание родителя?