Бескрылый ангел
Шрифт:
— Тебе пора бы уже платить мне как своему личному психологу, — мягко пошутила Карина. — Рассказывай, что там у тебя?
Она все еще была хороша, по-прежнему любила красный цвет, правда, теперь ей больше нравились темно-красные, ближе к вишневому, тона, которые отлично сочетались с ее блестящими, только что окрашенными волосами. В ее зеленых глазах по-прежнему играли веселые чертики, только от крыльев носа расходились разочарованные складочки.
Вячеслав почесал затылок:
— Все дело в моем сыне. Он решил свести меня с ума.
— Марк? Вы опять
— Он и ангела из себя выведет. Знаешь, что он мне вчера заявил? Что хочет быть художником и скорее уйдет в монастырь, чем переступит порог «Эйфории». Мой сын — и вдруг художник!
— Не вижу в этом ничего плохого. А если у мальчика талант?
— Не забывай, что этому мальчику уже двадцатый год, и никакого таланта у него нет. Я бы еще понял его, если бы у него, действительно, был талант. Но из него такой же Леонардо да Винчи, как из меня Моцарт… Не боишься, что муж устроит тебе сцену?
— Меня бы это позабавило. Но сейчас он слишком занят этой немой куклой под вуалью.
— Никогда больше не говори о ней так, — вспылил Вячеслав.
Карина сделала кокетливо-усталое лицо:
— Что? И ты тоже? Наверное, она чертовски красива. А если я завтра надену вуаль, ты полюбишь меня?
— А разве я не люблю тебя?
— Нет. Ты не любишь ни меня, ни свою жену, ни эту… Даму под Вуалью.
И Карина быстро скрылась в лимонно-пальмовых зарослях.
………………………………………………………………………………………………….
Этот вечер Вячеслав решил провести с семьей. Он почувствовал легкий укол совести, когда увидел, как удивился Марк его раннему приходу, и как радостно заблестели глаза у Марии. Нахмурившись, Вячеслав возобновил серьезный разговор с сыном:
— Ну как дела в университете?
— Нормально, — осторожно ответил Марк.
— А нормально, это как?
— Как всегда.
— Ах, вот как!.. То есть с тройки на двойку. И это мой сын, будущий коммерческий директор «Эйфории»!..
Почувствовав, куда клонит Вячеслав, Марк попытался скрыться в своей комнате, но отец последовал за ним.
— Папа, ты знаешь, шоу-бизнес — не моя стихия.
— А что твоя стихия? Безделье? Я в твоем возрасте уже думал о будущем! — Настенные часы пробили семь раз. — Сейчас будут показывать мое шоу!
И Вячеслав поспешил в зал, нажал кнопку на пульте.
Экран засверкал ярчайшим пульсирующим фейерверком. «Эйфория! Эйфория!» — истерично кричали тысячи голосов.
По коже Вячеслава пробежала легкая дрожь упоения своим успехом. Он чувствовал себя на вершине блаженства.
С облегчением вздохнув, Марк опустился в кресло. «… А также танец с огнем и гвоздь программы: тайна из тайн, женщина из женщин. Она загадочней Сфинкса и египетских пирамид, Туманности Андромеды и улыбки Моны Лизы. Ее лицо всегда скрыто под вуалью. Она танцует, как богиня грации, она — Пиковая Дама. Леди икс. Женщина без имени. Она — Дама под Вуалью. И сегодня она будет весь вечер танцевать для вас. Только для вас!»- доносилось из зала.
Марк закрыл глаза, и воображение нарисовало ему узор из ослепительных неземных цветов.
«А
Марк насмешливо поморщился. Он много раз видел выступления Карины по телевизору. Умом он признавал ее привлекательность и талант, но почему-то она ему не нравилась, и он не мог этого объяснить.
«Карина, Кристина — даже имена какие-то похожие, — мелькнуло в голове у Марка. — Наверное, и внешне похожи». Но так ли это, проверять не стал.
«А теперь Она. Женщина, чье имя Неизвестность. Каждый ее танец неповторим».
Марк встал. Подошел к двери.
«Женщина, которая приходит из ночи и уходит в ночь».
Направился в зал.
Экран неистово пульсировал, ослепляя блеском дорогих спецэффектов. Искрящаяся мгла озарилась сиянием миллиардов голубых звезд. Седые облака дыма клубились на искусственном небосклоне. А под высоким потолком зала «Эйфории» зажглась фосфорическая луна. Мелодия то обдавала потусторонним холодом, то звала танцевать и заставляла грезить о счастье.
Наконец, под истеричные визги толпы появилась Она, почти сливаясь с празднично сверкающей искусственной ночью. Только изумрудно-зеленые глаза, золотой шлем и огненно-рыжие волосы. Богиня Ночи! Движением руки Она заставила звезды так ярко сиять, что ночь превратилась в голубой фейерверк, а на небе зажглись еще две луны, которые сошли с дымчатых облаков к ней в ладони.
Музыка отчаянно запульсировала вместе с тремя лунами и миллиардами звезд, обжигая волнами яркого восторга.
Движения богини без имени говорили яснее слов. В них мерцала вся Вселенная, то задумчиво, то в безумном ожидании счастья.
«Я хочу летать, летать среди звезд. Я хочу стать звездой. Взорваться самой яркой вспышкой и осветить в этот миг Вселенную, — говорили ее руки, ее глаза, ее плечи. — Миг — это вечность. Вечность — это миг. Так пусть он будет прекрасным. Как звезды, как ночь, как я… Я лечу! Смотрите, я лечу! Прямо к голубым звездам! Посмотрите, я теперь тоже звезда, самая яркая из них, я богиня звезд. Еще миг, и я взорвусь голубой вспышкой, озаряя Вселенную.
И вот меня больше нет, потому что я стала Вселенной. Я хочу летать…»
Минуту зал зачарованно молчал, потом взорвался неистовыми истеричными криками. Марку вдруг захотелось оказаться там, в огромном зале «Эйфории», обезумев от восторга, кричать вместе со всеми.
На экране замелькали улыбки спонсоров и корреспондентов. Марк, вздохнув, выключил телевизор. Повернулся к Вячеславу и увидел в глазах отца тот же восторг, что переполнял его самого.
— Наверное, мне все- таки стоит сходить в «Эйфорию». Может быть, я и изменю свое отношение к шоу- бизнесу, — Марк попытался придать своему лицу беззаботное выражение. — Кстати, когда следующее выступление Дамы под Вуалью?