Бесноватый Цесаревич-4

Яманов Александр

—Господа, — обращаюсь, глядя на своих сослуживцев и соратников, — Мой отец и Император Всероссийский был убит шесть дней назад подлыми заговорщиками.

Мои слова были встречены искренним возмущением и негодованием. Раздались выкрики насчёт того, что надо наказать убийц. Выборгский полк не считался армейской элитой, в нём служили в основном выходцы из бедной части дворянства и Павел для них был фигурой сакральной. Понятно, что до Новгорода доходили слухи о его чудачествах и глупостях, но в массе своей офицеры были верны монарху. Тем более что достаточно большая часть расходов по содержанию полка лежала на мне. А это сказывалось на материальном благосостоянии офицеров. Да и в Швейцарию

мы неплохо сходили. Выручка с продаж трофеев изрядно пополнила карманы даже простых солдат. И эти бонусы выборжцы относили в том числе на счёт Павла, так как думали, что я действую по его указке.

—Я не знаю, что сейчас с моим братом и его семьёй. Но не удивлюсь, если заговорщики держат их в заложниках. Понятно, что он будущий Император, но для убийц важно выторговать себе прощение, а может, и преференции. Окружённый мятежной гвардией, фактически преторианцами, Александр находится в безвыходном состоянии и подпишет любые указы. Что творится в головах подлых мятежников не знает никто. Поэтому я прошу вас выполнить свой долг и освободить нашего нового монарха. Если кто-то не захочет участвовать в очищении столицы от бунтовщиков, то я это пойму. Ситуация двусмысленная и, возможно, мятежниками объявят именно нас. И прошу понять, что я не могу обещать вам каких-то преференций и моментального роста в чинах. Это дело сугубо добровольное и без всякой толики меркантильности.

Никто не отказался. Наоборот, моя речь была встречена бурным рёвом обиженных на меня офицеров. Какие чины и деньги, ведь надо спасать Императора!

Фуры, сменных лошадей, продовольствие и фураж были давно готовы. Первыми в поход выдвинулась моя рота и ещё небольшая часть лёгкой артиллерии, погруженная в разобранном виде на телеги. Подготовка к дороге заняла у нас пару утренних часов и уже в районе семи мы двигались на Чудово. Остальные роты грузились в рабочем порядке и следовали за нами.

Август мой любимый месяц в этих широтах. Но сейчас не до красот русского леса, полей и прочих рек. Голова занята предстоящими действиями. По идее через сутки я должен получить новую информацию от Волкова, если, конечно, гонца не перехватят. В эту версию я не верил, уж слишком беспечны были заговорщики. Теоретически я мог обойтись даже без выборжцев, но с ними было надёжнее. Хорошо, что удалось собрать как можно больше телег и фур. Лучше тише ехать, чем быстрее идти. Мест хватило всем и рота, с небольшими остановками каждые два часа, методично двигалась в сторону столицы. Передовой разъезд убирал с дороги встречный транспорт. Заодно у ребят был приказ сразу перехватывать любых подозрительных лиц. Местные жители уже давно привыкли к беспокойным военным, которые постоянно проводили марш-броски и устраивали стрельбы, потому не роптали. Наоборот, наш полк был гордостью всей губернии и ещё неплохим источником дохода для местного люда. Небольшая задержка в пути воспринималась народом спокойно, я бы сказал благожелательно.

Марш-бросок до Чудова занял два дня. К тому времени уже пришло новое сообщение от Волкова. События после убийства Павла сильно отличались от моей реальности. Начнём с того, что Павла убили в Зимнем, а не Михайловском, который был ещё не достроен. Александр, будто предчувствуя или зная о предстоящем заговоре, перебрался в Царское Село, где засел под охраной части семёновцев, шефом которых он являлся. Так себе охрана, если честно, что сразу подтвердили дальнейшие события. Прибывшие заговорщики, которые сейчас контролировали столицу, по сути, поставили ему ультиматум и вынудили подписать манифест о смерти отца. Далее брат выехал в Санкт-Петербург и остался там фактически под арестом.

Не менее интересные события происходили в Гатчине. Весть о смерти мужа Марии Фёдоровне

привезла Лиза, которую та просто терпеть не могла. Произошёл скандал и истерика, но в этой истории коса нашла на камень. Наша славная и утончённая принцесса давно уже не так проста, как многие думают. А уж как удивилась маман. Крики о том, что теперь править будет она не возымели никакого воздействия. Её просто заперли в собственной спальне. Ещё и пригрозили, что если будет слишком много говорить, то отправится не на похороны мужа, а прямиком в монастырь. А силовую поддержку жене будущего Императора оказывали бывшие гатчинцы, которые сейчас входили в состав лейб-гвардейских егерей. Растёт девочка прямо на глазах. И ведь даже два месяца назад я не знал о переговорах Лизы с командирами полка. Очень интересно. Волков привык больше следить за Александром и как-то упустил, что его супруга давно стала полноценной политической фигурой. Интересно, она играет в свою игру или это согласовано с братом?

Сейчас в столице достаточно напряжённая ситуация. Адмирал Чичагов наотрез отказался признавать факт естественной смерти Павла и потребовал открытого расследования с привлечением независимых сторон. Приказы Александра он игнорировал и устроил блокаду Санкт-Петербурга, пропуская только торговые суда после тщательного досмотра. Всё эти действия я согласовал с Павлом Васильевичем заранее. Он был уже извещён, что я двигаюсь в сторону столицы и ждал только сигнала. Был у меня ещё один козырь, о котором никто не знал.

Постепенно ситуация успокаивалась. Пьяные гвардейцы покинули Зимний, город начал жить своей жизнью, хотя обилие патрулей немного нервировало обывателей. Через пару дней после убийства наши заговорщики вдруг вспомнили, что у Павла есть ещё один взрослый сын и не мешает поставить его в известность, пригласив в столицу. Ещё два дня эти балбесы разбирались, как лучше донести до меня печальные известия и наконец решились. Только в качестве гонцов были посланы два полных эскадрона кавалергардов во главе с командиром полка Уваровым. Не знаю, чему они там обучаются, но моя пехота перемещается гораздо быстрее гвардейской кавалерии. Кавалергарды выступили без разведки, боевого охранения и почти как на парад. Думаю, они ещё и бухают на ночёвках, фантазируя, как будут ногайками сбивать спесь с моих егерей. А затем под конвоем доставят царевича на похороны отца. Ну-ну!

Девятнадцатого августа моя рота достигла Чудово, где объединилась людьми с фон Рентеленя. За что уважаю барона, так за ум и смекалку. Он не стал дожидаться пехоту, а уже переправил частями пушки и обслугу под Любань. Собственно, туда мы выдвинулись на рассвете, после короткого сна. С учётом трёх остановок и замены коней, путь до точки рандеву с кавалергардами занял около десяти часов.

—Едут как на парад или бал. Офицеры расположились в нескольких больших домах, местных зажиточных людей. Остальные в простых избах и на станции. Посты охраны условные, пьют как лошади, ещё и баб местных хотели взять насильно, но вроде как до столкновений с мужиками не дошло. Хотя ещё не вечер и неизвестно чего гвардейцам спьяну захочется, — деловито докладывает Лесок.

Пятёрка егерей под его командованием сопровождала кавалергардов, периодически посылая ко мне гонца. За четыре дня развесёлая гвардейская компания прошла чуть более ста вёрст. Поэтому немудрено, что мои пешие башибузуки не отставали от этой псевдокаваллерии. В принципе захватить самих гвардейцев не проблема. Не хотелось больших жертв, так как кроме самих кавалергардов, их сопровождали обозники, слуги и прочие конюхи. Непосредственно военных было около ста двадцати человек, ещё и обслуги под сотню. И очень не хотелось, чтобы кто-то из них сбежал и предупредил заговорщиков.