Бесноватый Цесаревич-4
Шрифт:
— Артиллеристов в плен не брать! Майор, блять! Накрыть этих гандонов погремушками и не давать им поднять голову. Вперёд!
Бегу как сумасшедший на баррикаду, слыша за собой топот сотен ботиков. Впереди раздаётся несколько взрывов. Обороняющиеся делают жидкий залп, погрузив своё хрупкое укрепление в дым. Рядом дико закричал смертельно раненный человек. Продолжаю молча двигаться вперёд, в голове то и дело играет минорная песня про Чёрный отряд, который как раз активно резал феодалов и клерикалов. С другой стороны меня переполняет холодная ярость и предвкушение битвы. Ибо я иду биться с несправедливостью. Хреново, что придётся убивать русских людей, но лучше вырезать эту заразу сейчас, чем гангрена распространится по всему телу.
Второй
—Я категорически настаиваю, чтобы вы прекратили ненужные геройства! Неужели некому более вести солдат в атаку? Ведь на вас завязаны многие люди, их дальнейшие планы, семьи наконец! А если бы заряд разорвался прямо под вами?
Волков как злая мамочка выговаривает нерадивому сыночку, меряя быстрыми шагами мой кабинет. Обычно он себе такого не позволяет. Спорит, конечно, частенько делает по-своему, но до нотаций дело не доходило. Лежу у себя в Мраморном и отхожу от последствий контузии. Не везёт мне с травмами головы. Вольф провёл осмотр и только что отбыл заниматься другими ранеными. Сергей Иванович тем временем продолжил.
—Мало того, что вы так беспечно относитесь к собственной жизни, так чуть было не навредили общему делу. Выборжцы подумали, что их кумир погиб и устроили жуткую резню. В плен перестали брать всех мятежников, а не только артиллеристов. Фон Миллеру и офицерам с трудом удалось остановить эту кровавую вакханалию и убедить личный состав, что вы живы. Кстати, солдаты стоят перед дворцом и ждут вашего появления. Будьте любезны выйти и успокоить толпу. В противном случае они просто перебьют всех пленных.
—Чего вы сразу не сказали? — возмущённо отвечаю главе разведки, — Петя, где мой мундир?
Довольный Дугин буквально залетел с вычищенной униформой. Обратил внимание, что он даже заштопал несколько дырок. У секретаря на левой стороне лица расплылся хороший такой фингал, но сам он просто сияет, как медный таз. Встаю, слегка покачнувшись, пресекаю попытки меня поддержать. Вроде нормально, голова слегка шумит, но жить можно.
Выхожу на ступеньки центрального входа. Там, где в моей реальности расположена статуя Александра III, а мы нашей дружной компанией играли в петанк, сущее вавилонское столпотворение. Грязные, ободранный, у некоторых на головах и руках повязки, но это мои орлы! Мой выход ознаменовался дружным рёвом счастливых победителей. Поднимаю руку, и толпа замолкает. Смотрю в знакомые и не очень лица, а на моём лицо произвольно появляется довольная улыбка. Судя по всему, прошло не так много времени. Это во время боя кажется, что он занимает часы, а на самом деле всё заняло несколько минут. Ярко светит солнце, со стороны Васильевского острова слышны одиночные выстрелы — это лейб-егеря с гренадёрами под контролем людей Волкова добивают остатки мятежников. Теперь точно Виктория!
—Сегодня мы сделали большое дело, — громко обращаюсь к солдатам и офицерам, — Подлые предатели, науськиваемые послами некоторых стран, решились на убийство своего Императора. Но врагам оказалось этого мало, и они решили, что могут править сами из-за спины моего брата, которого держали в заточении. Благодаря вам, настоящим русским солдатам и верноподданным,
Кланяюсь в пояс стоящим передо мной боевым товарищам. Главное — не грохнуться в обморок, так как чувствую я себя не очень хорошо. Жуткий рёв солдат отдался по больным перепонкам, но это можно потерпеть.
—Остался последний рывок, — продолжаю свою речь, — Раненые пусть располагаются в казармах. Остальным надо полностью взять под контроль город. Ваша задача — выловить всех скрывающихся мятежников и сопроводить их к месту содержания. Также надо пресечь безобразия и грабежи, если вдруг они возникнут. На три дня в столице объявляется комендантский час и прошу никого не терять бдительность. А далее уже будем праздность нашу победу!
Опять коридоры Зимнего как четыре года назад, когда я шёл на встречу с Екатериной. Только тогда решалась моя судьба, а сейчас на кону стоит курс, по которому пойдёт Россия в будущее. Слуги уже начали приводить в порядок дворец, где покуражились пьяные гвардейцы. В отличие от прошлого посещения на меня глазели только несколько часовых и испуганные лакеи. Никаких придворных и прочих бездельников в здании не было. У меня и ранее была неоднозначная репутация, чего говорить о ней сейчас, народ старался даже не смотреть в мою сторону. Резню, которую устроили выборжцы и лейб-егеря долго будут помнить. Только не уверен, что у кого-то хватит сил глядя мне в глаза, кинуть хоть малейший упрёк. Более того, мы только начали наводить порядок. Страх, который я ощущаю чуть ли не физически залог того, что я на правильном пути. Если сейчас не сломать хребет фрондирующей аристократии, то через несколько лет недовольные опять поднимут голову.
Перед кабинетом Александра толпились приглашённые на совещание военные и гражданские. К своему несказанному удивлению, вижу несколько лиц, которым точно нечего здесь делать. Киваю присутствующим и прохожу в кабинет. Стоящие у двери лейб-казаки даже не шелохнулись, чтобы меня остановить. А Орлов молодец, вовремя подсуетился и теперь в фаворе. Он тоже присутствует среди собравшихся в предбаннике людей.
Не нравятся мне современные кабинеты. Хотя я и продвигаю аскетический деловой стиль, но пока не все поняли его преимущество. Получается какая-то помесь картинной галереи, библиотеки и женского будуара. Здороваюсь с присутствующими и усаживаюсь в кресло, стоящее около двери. Лиза, сидящая в углу, молча кивнула и продолжила заниматься вязанием. Александр выдавил из себя приветствие и начал делать вид, что сильно занят, рассматривая бумаги, принесённые Трощинским.
—Пшёл вон, — тихо говорю главному почтмейстеру, поймав его взгляд.
В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только громким дыханием либерала, пытающегося попасть в ближний круг Александра. Интриган с надеждой и какой-то собачьей преданностью посмотрел на брата. У того в душе явно происходила внутренняя борьба, но он промолчал, собственно, как всегда. Забавный всё-таки человек, даже сейчас пытается играть в свои игры и балансировать между разными группировками. Под моим взглядом Трощинский совсем увял и на негнущихся ногах покинул кабинет.
—Что ты себе позволяешь? — братец вскочил с кресла, — Это возмутительно вести себя так грубо и оскорблять их достоинство. И вообще, до меня доходят жуткие слухи об убийствах, пытках и прочих издевательствах над благородными людьми.
Если он думает, что его поза величественна или вызывает у меня трепет, то это заблуждение. Я успел разочароваться в этом человеке и не собираюсь играть ни в какие игры. После подписания Манифеста об отказе от политики, проводимой Павлом, Александр теперь для меня чужой человек. Не враг, я просто к нему равнодушен. Он мог не подписывать никаких бумаг. Его же не пытали, но брат сразу сдался. При этом заговорщики сами испугались ситуации, в которой отказались. Демарш Чичагова и части войск, точно не входили в их планы. Даже Лиза повела себя более по-мужски, нежели этот мечтающий о воинской славе позёр.