Бесовщина Фуева
Шрифт:
– Заткнись и смотри! – оборвал его бес, показав когтистым пальцем на экран.
На экране появилась надпись: «Путь Алексея Фуева».
– Блин, по названию вижу, фильм – фуфло полнейшее, – проговорил Авалон. – Гей-драма, наверное…
– Чего ты несёшь?! – возмутился Алексей. – Алексей Фуев – это я… какая, в жопу, гей-драма…
– В неё, в неё самую, – сказал бес, хихикнув. – Ладно, я шучу.
– Да я за их команду ни в жизни не играл, понял?! И не буду! – категорически заявил Алексей.
– Зри
Алексей смотрел на экран, удивленно разглядывая кадры собственной жизни, начиная с момента обрезания пуповины. Неизвестный оператор запечатлел детство, отрочество, юность, взрослую жизнь. Года пролетали за минуты, словно кто-то листал книгу со скоростью пули – попробуй в таком случае разобрать, что написано на страницах! Тем не менее, Алексей все прекрасно видел, в том числе и те события, о которых давно позабыл.
И вот, фильм подошёл к финальной сцене. Главный герой, закурив очередную сигарету, сделав несколько затяжек, схватился за сердце и через несколько мгновений упал, наверняка, больно ударившись головой. Фильм закончился в офисе Алексея, где тот трудился в поте лица. Поскольку дела шли не очень, по-крайней мере, последние несколько месяцев, трудился в гордом одиночестве – секретарша, к сожалению, уволилась.
– Я вспомнил! – воскликнул Алексей. – Точно, я делал отчет, решил перекурить, а потом…
– Потом ты сдох, дружочек, – сказал бес, похлопав его по плечу. – Всё, финита, звезда рулю, короче.
– Я что, правда, в аду? – подавленно проговорил Алексей, посмотрев на беса с неподдельной тревогой. – Погоди, погоди, но так нельзя… а можно обратно? Понимаешь, как… как же…
– Хорош, – оборвал его бес, щёлкнув в воздухе пальцами обеих рук. Тут же ему на колени упал массивный фолиант в чёрной кожаной обложке и тоненькая брошюрка в мягком переплёте. – Здесь, – Авалон ткнул пальцем в книгу, – записаны твои грехи. А в этой макулатуре – он провел когтем по брошюре, – добрые дела.
Алексей с недоверием посмотрел на фолиант и на брошюру, которая по толщине была сопоставима разве что со школьной тетрадкой по пению.
– Неужели я такой лютый злодей? – спросил он, посмотрев на Авалона. – Что-то тут не так… я жил, как все…
– Ни хрена! – возразил бес. – То есть, жил ты действительно как все, но уж больно равнодушной был скотиной, Алёша. Добрых дел за тобой, можно сказать, кот наплакал. Так что рая тебе не видать!
– Но…
– Гумно! – передразнил бес. – Правда, во всем этом гумне есть и изюминка – ты действительно не такой уж мерзавец, поэтому в небесной канцелярии тебя определили на первый круг ада. Больше тебе скажу, душонку твою доверили тому, кто тебя при жизни курировал – твоему покорному слуге Авалону!
Бес встал на сидении и поклонился воображаемой публике, да одному зрителю, находившемуся в лёгком шоке.
– Инфарктик,
С этими словами Авалон снова щёлкнул пальцами, и кинотеатр растворился в воздухе. Алексей упал на землю, больно ударившись пятой точкой.
– И знаешь, давай без глупостей, – предупредил бес. – Твоя душа принадлежит мне, ты можешь делать только то, что хозяин, то есть, я, позволит тебе. Ну и, конечно, твои мысли тоже мне открыты…
В этот самый момент Авалон хлестнул Алексея хвостом прямо по лицу! Адский «кнут», росший из адской задницы, ободрал кожу и вырвал немножечко мясца, от чего несчастный человек взвыл, словно котик, которого кастрировали без анестезии.
– За что?!!! Ух, больно-то как… Господи! – запричитал Алексей.
– За твою мысль про козла рогатого, понял? Надеюсь, понял! – назидательно проговорил Авалон, скривив морду и слегка подпрыгнув. – И это, не упоминай имя сам знаешь кого в моём присутствии! Апеллировать к нему уже поздно, а мне неприятно. Ещё раз услышу – дам в бубен! Андестенд?
– Да, понял я, понял… – проговорил Алексей, удивлённо ощупывая руками страшную рану, которая заживала буквально на глазах.
– Круто, да? – спросил Авалон, улыбнувшись. – Целительные свойства ада, дружочек, в действии! Если б не они, то мы бы не смогли вечно мучить человечкины душонки – дохли б они, нафиг! Ладно, давай за мной.
Бес полетел, петляя между чёрных домов по одному лишь ему известному маршруту. Алексей не горел желанием шагать следом за своим «хозяином», но выбора не было – ноги шли за ним против его воли, и ему казалось, будто их связывает какая-то невидимая нить. Авалон, хихикнув, обернулся и хмыкнул:
– Угу. Самая настоящая нить, все в точку, – добавил он. – Мы с тобой связаны, но, когда я передам тебя другому бесу, связь исчезнет, равно как и твой покорный слуга, который полетит по своим делам, а ты останешься… мы сейчас определимся, у кого.
– А может не надо, а? – пробормотал Алексей, перепрыгивая через канаву, наполненную кипящей лавой. – Твою мать! – выругался он, едва не запнувшись о крыльцо дома, принадлежащего какому-то бесу, или, может, целой бесовской семейке.
– Под ноги смотри, – предупредил Авалон, кивнув другому крылатому обитателю преисподней, который пролетел мимо, поприветствовав кивком своего собрата, и состроил Алексею гнусную гримасу, мол, знай, кто тут царь всея, а кто пыль никчёмная!
«Собственность» шагала следом за Авалоном, обходя другие души, сторонясь бесов и перепрыгивая через огненные лужи. Алексей просил отпустить его, но хозяин оставался непреклонен.