Беспечный ангел

Давыдова Ирина

– Нет.

– Тогда в чем проблема, Любаш? Объясни?

– Прости, я, видимо, еще ничего не осознала полностью.

– Глупышка, моя глупышка, - я обнял ее и коснулся губ в легком поцелуе, прошелся рукой по груди к животику через шелковую ткань, и перекатившись набок, прижал любимую спиной к груди и удобно разместил руку на ее талии.

– Спи, я тебя все равно никуда теперь не отпущу.

– Даже если я попрошу? – немного приподняв голову, спросила она.

– Я найду весомые причины тебя переубедить.

– Почему ты сразу отказываешься? Стоит подумать

об этом, ведь нельзя так рубить с плеча. Возможно, это твой шаг в будущее, толчок туда, где ты заживешь по-новому, не окунаясь так глубоко в прошлое, и позволишь брать эмоциям верх над тобой. К тому же я считаю, что и Алексей хотел бы, чтобы ты занималась этим, чтобы продолжила то, что он не успел завершить. Я прошу тебя, Любаш, подумай об этом, - мы сидели в гостиной у камина и пили горячий чай, после чего я и начал разговор о так и не открывшемся клубе Любы и Лекса.

Стекла в дверях, ведущих в холл, конечно же, за ночь и не появилось, но друг звонил сообщить, что позаботится о последствиях своего «поведения» лично, и все исправит. А я не был против, потому как не хотел отвлекать свое внимание на такие вещи, ведь рядом со мной наконец-то открытая, раскрепощенная Люба.

– Не все так просто, как говорится, Клим, и ты это понимаешь. Я не смогу смотреть на все то просто, как не в чем ни бывало, слишком дорогие и болезненные, в то же время, воспоминания. А я не мазохистка, чтобы окружать себя стенами, пропитанными счастьем и любовью к человеку, которого уже нет в живых.

– Ты даже не пробуешь посмотреть своему страху в глаза, ты бежишь от него. А что, если не все так страшно, как ты думаешь?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто следуй зову своего сердца, а не оглядывайся назад, в прошлое. Я знаю, что ты никогда не забудешь Лешу, и не посмею этого требовать, но у тебя целая жизнь впереди, и я хочу, чтобы ты ее разделила со мной. Хочешь, мы вместе будем руководить клубом?

– Но у тебя салоны.

– И что, там есть заместители, менеджеры. А я нужен тебе больше, чем своим салонам.

Люба оставила свою чашку на столе и, поднявшись с дивана, подошла к окну, открывающему вид на задний двор. За ночь намело много снега, и теперь все было укрыто белым покрывалом, а на пушистых елках и ветках рябины можно было заметить снегирей, что-то выискивающих в пушистых снежинках. Девушка смотрела на беседку задумчивым взглядом, я бы даже сказал - отстраненным, поэтому не торопился подходить к ней, давая возможность разобраться в своих мыслях.

Когда мы проснулись утром, Люба была такой загадочной, волшебной и домашней, что мне даже не хотелось выпускать ее из кровати, но, по инициативе девушки, этого и не пришлось делать, она сама прильнула ко мне с поцелуями и со всем последующим, поэтому мы вышли из спальни только спустя два часа.

– Я хочу быть искрой, - неожиданно громко воскликнула она, разворачиваясь ко мне лицом, а я немедля поднялся с дивана и буквально подбежал к ней, заглядывая в глаза.
– Хочу радоваться, как прежде, любым мелочам.

– Ты уверенна в том, что говоришь?

– Да, и ты должен мне помочь. Я не хочу быть той Искрой,

которая была с Лешкой, нет, она умерла вместе с ним. Я хочу быть искрой только с тобой, и радоваться тоже только с тобой. А зажигать весь мир я не буду, мне этого не хочется. Только для тебя, потому, что именно ты возвращаешь меня к жизни, - она с таким запалом это говорила, что я понял - именно так и сделаю, верну искру в ее глаза.
– Давай хотя бы попробуем.

– А давай, - я бросил взгляд в окно, и снова на Любу, - Прям сейчас.

– Что?

– Беги, теплей одевайся, пойдем в снежки играть.

– Что, правда? – не поверив моим словам, переспросила она, я кивнул и сам побежал в гардеробную, отыскивать теплый свитер.

Через десять минут мы уже обувались в холле и натягивали зимние куртки, с запалом переглядываясь, и кутаясь потеплее, чтобы можно было подольше погулять на улице. Любаша выбежала первая, и когда я прикрывал дверь, мне в плечо прилетел первый снежок, тут же разлетевшийся на несколько частей. Не успел я опомниться, как она сгребала снег с перил, соорудила еще один комок и снова отправила его в мою сторону. Но здесь я успел увернуться, и снежок впечатался точно по центру двери. Тут же я услышал заливистый хохот девушки, и сам широко улыбнулся, ведь такого звонкого смеха из ее уст я еще не слышал ни разу.

– Не зевай, - крикнула она и скрылась углом дома, все так же хохоча.

Я же остался с этой стороны дома и принялся лепить целую кучу «бомбочек», чтобы атаковать без промедления, но периодически поглядывал в сторону малышка. Она обосновалась все в той же беседке, и тоже лепила снежки, которые, к сожалению, я не мог видеть из-за резных перил деревянного сооружения.

Мне в шапку прилетела очередная «бомба», и я улыбнулся. Как Любе удается меня так «разводить»? Похоже, я слишком увлекаюсь мыслями о ней. Больше не медля, я запустил свой снаряд в девушку и, к удивлению, промазал, а вот второй снежок пришелся кстати, и теперь на красной дутой куртке, на спине, с левой стороны, красовался белый след.

– Есть, - крикнул я и сделал жест рукой, обозначавший маленькую победу, за что и поплатился очередным снежком, на сей раз - в лицо.

– Ахахаха, а вот и не надо радоваться раньше времени, - весело прокричала Люба. А я, наклонившись, схватил свой снаряд и пульнул в ответ, после чего услышал не громкое «ой» и замер взглядом на девушке. Она держалась за локоть, согнувшись пополам, весь ее вид показывал, что ей больно, и я тут же рванул к ней, проклиная себя за то, что так неосторожно совершил бросок.

Она стояла неподвижно, все так же наклонившись. Когда же мне оставался буквально метр до нее, я тут же почувствовал, как по моей груди прошлись десятки снежных шаров. По всей видимости, я замер с непониманием на лице, а Любашка расхохоталась и принялась убегать от меня. Я тут же бросился за ней, понимая, что она меня обманула.

 Мы практически оббежали вокруг всего дома, и уже у самого крыльца я смог ее поймать.

– Теперь никуда не денешься, - прошептал я, немного задыхаясь. Неплохой кросс, все же, мне не двадцать лет.