Бесподобным даши надо подумать

Apelsin

— Хи Цуо? — все же Го Цзы удивился, его он меньше всего ожидал увидеть.

— О, ты тоже ложишься? — оценил полуодетый в ночную одежду вид мужчины Хи Цуо, — тогда я пойду.

— Нет, я еще не ложусь, — поспешил остановить его Го Цзы, — чего ты хотел?

Хи Цуо приостановился и вздохнул. Го Цзы сделал шаг в сторону, пропуская его, и молодой человек зашел внутрь.

— Я не могу уснуть, — признался Хи Цуо, — иногда бывает. Обычно я разговаривал с Гуй Сином, и после этого меня сразу морило в сон. Но, ты сам, наверное, догадываешься, где он сейчас. Гуан Жун

уже спит, Чжэн Нуо и Ченмо мне еще мало знакомы, а Шань Мэй сегодня на дежурстве.

Го Цзы предложил Хи Цуо присесть, чем тот и воспользовался, а сам спешно накинул оставшуюся часть ночной одежды.

— Я всегда готов с тобой поговорить, тебе не нужно объясняться, — сообщил он Хи Цуо, снова поворачиваясь, — я не силен в беседах, о чем бы ты хотел поговорить?

Мужчина сел в другое кресло, наблюдая, как Хи Цуо, не стесняясь, спокойно устраивается на своем месте.

— Хм, — протянул молодой человек, — мне всегда было интересно. И ты и Гуан Жун ведь из известных семей. Как вышло, что вы оба стали даши?

Го Цзы определенно не ожидал, что вопрос будет о его прошлом, поэтому немного сконфужено наклонился и поскреб висок пальцем.

— За Гуан Жуна я сказать не могу, сам не совсем уверен, — осторожно начал он, — ну а что касается меня, — он вновь почувствовал неловкость, — я был старшим сыном, но наложница моего отца очаровала его и родила второго сына. Ей хотелось, чтобы наследником стал ее сын, поэтому она убедила отца, что правильнее всего для статуса семьи будет отдать ребенка к даши. Ну а потом я прошел испытания, и так оказался в школе Шань.

Хи Цуо понимающе кивнул. Он предполагал что-то такое. Но был удивлен, узнав, что Го Цзы когда-то был старшим ребенком. Такие редко оказывались среди даши. Но зато это во многом объясняло уверенный и сдержанный характер Го Цзы. Его с детства готовили к преемничеству наследства.

— А что до тебя? — неожиданно спросил Го Цзы, — тебя привел магистр Юнь, но кем ты был до этого?

— А я из императорской семьи, — лениво ответил Хи Цуо, вызвав у Го Цзы искреннее удивление.

— Но, разве принц Зиан был не первым из императорской семьи, кого отправили на учебу?

— Меня не отправляли, я сбежал, за что мое имя вычеркнули из династии. Нынешний император Пенг не должен даже подозревать о нашем родстве, — усмехнулся Хи Цуо, — я был тем самым сыном любимой наложницы, которому готовы были положить мир перед ногами. Но жизнь императора меня не прельщала. Я смог сбежать в город, где встретил магистра Юня. Тот не знал, кто я. Ему понравилась моя изобретательность, и он пригласил меня в школу Шань, а я охотно согласился. Мне было все равно, куда на тот момент, лишь бы меня не поймали. Потом Юнь Гун Чжэнь, конечно, узнал кто я, но оставил выбор за мной, рассказав о всех несчастьях, которые меня ждут. И потребовал, если я все же уверен, отправить письмо отцу. В нем я написал, что, ступив на путь даши, не могу вернуться обратно, чтобы не повредить свою душу.

— Удивительно, что он не запретил произносить слово «даши» после такого, — приподнял брови Го Цзы.

— Ну, наверное, у него еще

была надежда, что я приду и попрошу прощения. И после мы виделись еще раз, когда он был очень стар и готовился отойти в мир иной, а я уже обрел вечность даши. Взглянув на меня, он сказал, что я превзошел его ожидания, но в этом дворце мне места нет. Наверное, это было то самое прощение.

— Мне кажется, он подумал: «В этом весь мой сын», и никогда не злился на тебя, — ответил Го Цзы, глядя на задумчивое лицо человека перед собой, который в дрожащем свете фонарей в своей расслабленности и легкой грусти выглядел еще прекраснее, — а тем, что он вычеркнул твое имя из императорской семьи, он дал тебе свободу.

Хи Цуо поднял на Го Цзы глаза.

— Если бы твое имя осталось, сколько раз бы приходили новые императоры и чиновники, жаждущие воспользоваться твоим талантом? Ты бы никогда не смог расстаться с преследованием императорского двора.

Хи Цуо подумал несколько мгновений, после чего откинул голову назад на кресло.

— Может быть ты и прав. В любом случае, это было очень давно.

Го Цзы поднялся со своего места и подошел к молодому человеку в кресле ближе, встав над ним. Хи Цуо смотрел на него снизу вверх. Между ними повисло молчание. Го Цзы протянул руку, поймав прядь черных волос в нее. Хи Цуо просто наблюдал за ним. Не возмущаясь, и не ругаясь, даже с легким интересом.

— Го Цзы, — наконец спустя затяжное молчание, заговорил Хи Цуо, — у меня плохой характер?

— Что в нем плохого? — Го Цзы не сводил взгляда с собеседника, а чужая прядь волос так и лежала шелком в его руке.

— Я надменный, вспыльчивый, грубый, истеричный, капризный, — начал перечислять Хи Цуо, глядя на человека перед собой.

— Ты честный, добрый, справедливый, — ответил Го Цзы, — никогда не бросал нас, какой бы ни была тяжелой ситуация.

— Но ты не отрицаешь того, что перечислил я, — усмехнулся Хи Цуо.

— Почему это должно быть плохо? Это делает нас личностями. По мнению братьев, я слишком педантичен и осторожен. В каждом из нас есть что-то, что может кому-то не понравится.

Хи Цуо улыбнулся и зевнул, прикрыв рукой рот.

— Не зря я пришел к тебе, разговоры оказались лучше сказки на ночь, — с довольной улыбкой произнес Хи Цуо, и от его движений прядь волос выскользнула из рук Го Цзы.

— Оставайся, — предложил тот, глядя на сонный вид красавца, — сгонишь сон, пока дойдешь до комнаты.

— Ты прав, — улыбнулся Хи Цуо, подогнув ноги на кресле и устроившись удобнее.

Го Цзы, заметив это, хотел сказать что-то еще, но в конечном счете только накрыл Хи Цуо своей верхней одеждой, а сам вернулся в другое кресло, достав книгу. Хи Цуо уснул очень быстро. Наверное, он тоже устал, ведь еще днем в телеге он чувствовал себя не очень хорошо. Заметив, что дыхание того стало размеренным, Го Цзы подошел к молодому человеку и осторожно взял его на руки, чтобы перенести на кровать. Тот спал так глубоко, что ничего не заметил. Уложив Хи Цуо на более комфортное место для сна, Го Цзы накрыл его одеялом, а сам ушел на кушетку.