Беспокои?ные будни те?много архимагистра

Сандер-Лин Галлея

Альвиноре становилось всё хуже: перед глазами плыло, к горлу подкатывала тошнота, а ноги подкашивались от слабости, раненая рука стала неметь. Ни о каком сопротивлении с её стороны речи уже не шло, однако в пылу боя Верм повернулся к ней левым боком, и у Аль перехватило дыхание: в бедре и плече оборотня торчали шипы. Видимо, сказалась та самая первая атака, когда враг застал их врасплох, сыграв на эффекте неожиданности.

«Если мне так плохо от одной иглы, то как же ужасно сейчас чувствует себя Верм!» — поняла Аль и попыталась взять

контроль над собственным телом. Верманд закрыл щитом её, не себя, и именно из-за неё сейчас в таком плачевном состоянии, а она опустила лапки и готова сдаться. Нет, так нельзя!

Верм пошатнулся и упал на одно колено, продолжая отбивать атаки, и Альвинора сморгнула слёзы, застилавшие глаза. Чудище наступает, она сидит на земле под защитной магией парня, а оборотень без щита…

«Давай, Аль! Если ничего не сделаешь, так и умрёшь бесполезной неумейкой».

В этот момент перед глазами вдруг возникло лицо снежного эльфа, его насмешливый взгляд и кривая ухмылка.

«У кого-то снова прорезались зубки?» — спросил он.

Определённо прорезались! И Аль готова загрызть любого, кто хочет навредить кому-то из её друзей.

А затем в памяти всплыли разноцвеные глаза и жёсткие слова:

«Адептка Арис, вы понимаете, что, мягко говоря, не совсем соответствуете званию адептки академии? Вы что-то делаете, чтобы его заслужить? Быть может, просиживаете за книгами до утра? Или тренируетесь по потери сознания? Ну? Хоть что-нибудь?»

Да, она была бесполезной, но теперь… теперь почувствовала, что на что-то способна. И всё благодаря поддержке Верманда. Может, ничего не выйдет, но нужно хотя бы попытаться. Если не сейчас, то никогда, потому что они с Вермом погибнут. Его надо защитить, защитить любой ценой!

Вспоминая всё, что оборотень ей рассказывал о щитах и эмоциях, которые надо вкладывать в заклинание, Альвинора собрала остаток сил, потянула магию из накопителей и стала создавать защитную сеть. В глазах потемнело, в груди стало так тяжело, будто кто камень положил, но Аль отринула внешние ощущения и сосредоточилась на внутренних. Вот так, ещё немножко, сейчас получится…

«Защити его, пожалуйста!» — взмолилась она, очень вовремя направляя на друга магический поток: парень покачнулся, опёрся рукой о землю и пропустил одну из вражеских атак.

Вспышка бледно-золотого света окутала Верманда, пряча от Аль. Она так и не поняла, получилось у неё хоть что-то или заряд, как бывало на тренировке, прошёл вхолостую, потому что сияние перед её очами становилось всё ярче, и она уже вообще ничего не видела, а прохладная земля как-то неожиданно легла под щёку… Или это Альвинора рухнула на землю? Грохот боевых заклинаний звучал будто где-то далеко-далеко.

«Я хотя бы попыталась… — с удовлетворением подумала она. — Нет, я не бесполезна…» — это была последняя связная мысль, а потом всё вокруг смолкло.

Когда

Алакдаэр вышел из портала в объятия родной лаборатории, пол закружился перед глазами, и дроу вынужден был схватиться за край стола. В груди стало тяжело, и каждый вздох давался с трудом. Правое плечо жгло, будто кто прикоснулся раскалённым прутом… или арбалетным болтом, смазанным ядом.

«Что происходит?»

Затем навалились отголоски мощнейших магических вспышек, как если бы где-то в отдалении шёл бой не на жизнь, а на смерть. Попытавшись сосредоточиться, Ал прислушался к ощущениям и определил направление. Тиара!

— Какого демона там творится?!

Бой продолжался, а архимагистр, пошатываясь и опираясь на стул, шарил по полкам в поисках самого сильного укрепляющего зелья, чтобы нормально стоять на ногах и найти в себе силы открыть портал.

— М-да, Дрокс, что-то я совсем расклеился, — горько усмехнулся Тёмный, а летучий мыш наматывал круги по лаборатории и обеспокоенно стрекотал в ответ.

Найдя искомое, дроу выпил двойную дозу и прикрыл глаза, давая зелью подействовать. А потом услышал заунывный звон погребального колокола, доносившийся со стороны Тиары…

Лэндгвэйн в одном нижнем белье наматывал очередной круг возле общежития прикладного факультета. Его друзья шли затылок в затылок со своим Главарём, а наблюдавший за их наказанием магистр Вульфстейн вольготно расположился в тени дерева. Но эта умиротворённая картина была разрушена одним махом, когда до ушей собравшихся донёсся звон погребального колокола, к которому вскоре присоединился сигнальный, который в Тиаре обычно возвещает о нападении или какой-либо другой опасности.

Лэнд споткнулся и чудом успел отпрянуть в сторону, чтобы на него не налетели друзья по несчастью. Возникшему чувству тревоги способствовало появление заплаканной Ривариэль. Девушка находилась на грани истерики

— Я знала! Им нельзя было ходить! Всё из-за неё… — причитала она.

Снежный эльф, наплевав на наказание, ринулся к невесте и встряхнул её за плечи:

— Что ты знала? Кому и куда нельзя было ходить?

— Это всё ваша треклятая Альвинора виновата! — всхлипнула эльфийка. — Я говорила им не ходить, у меня душа была не на месте, но Верманд повёл её в Тиару за накопителями.

Лэнд оглянулся на магистра, однако Вульфстейну было не до него. Замдекана, на лице которого читалось нешуточное беспокойство, открыл амулетом экстренный портал, бросив на прощание, что с наказанием они закончат в следующий раз.

— Тем лучше, потому что я иду с вами! — эльф ринулся к преподавателю и едва успел заскочить в воронку портала, параллельно наколдовав себе штаны.

— Куда полез?! — громыхнул на него Вульфстейн, когда они прибыли в Тиару.