Беспокойная подопечная темного архимагистра
Шрифт:
Глава 12
На большой перемене Верманд позвал Альвинору в столовую, куда она и направилась, прихватив с собой Лелию. Оборотень о чем-то разговаривал с Вином и Куртом, а при появлении девушек приветственно махнул рукой. Похоже, завтракать вот так, впятером, скоро войдет в привычку.
«Как ты? — спросил Верм ментально, хотя внешне делал вид, что изучает меню. — Прости, я вчера за тобой не долгядел. Мне нужно было быть более бдительным
и…»
«Того, что произошло, никто не ожидал, — попыталась успокоить его Аль. — Спасибо, ты ведь дрался за меня. Не знаю,
«Никаких «может»! — возразил парень. — Я буду отвечать за тебя до тех пор, пока не появится кто-то, кому я с чистой совестью смогу доверить заботу о своей хрупкой подопечной».
«Ну, не такая уж я и хрупкая. Сегодня чуть с зомби за руку не поздоровалась! — попробовала она разрядить мрачное настроение оборотня. — Думала, со страху помру. Но ничего, под конец занятия даже освоилась».
«Знаю-знаю, магистр дель Морте любит щекотать нервы новичкам», — хмыкнул он и включился в общую непринужденную беседу, царившую за столом.
Да, Верманд очень ответственный и просто так ее не бросит, даже если что-то будет угрожать его собственной жизни. Он доказал это и в Тиаре, и вчера на озере, но именно подобная черта может сыграть с ним злую шутку. Альвинора ни за что на свете не хотела, чтобы парень серьезно пострадал или даже погиб, вступившись за нее.
«Давай, Аль, учись защищать себя сама и не подставляй под удар других!» — сделала она себе мысленное напутствие.
Пара по латинейскому прошла совсем не так, как представляла себе Альвинора. Архимагистр Солис был доброжелателен, но при этом необычайно сдержан и серьезен. Он объяснял адептам специфику нового для них языка, давал алфавит и демонстрировал произношение символов, и только постоянно нагревающийся нашейный амулет, защищающий от разного рода навеянных чар, подсказывал, что светлый декан даже сейчас продолжает забавляться. И действительно, оглядевшись по сторонам, Аль заметила, что девушки не сводят с эльфа влюбленных глаз, да и парни слушают как-то слишком внимательно.
«Хм, интересный способ поддерживать дисциплину», — мысленно усмехнулась она и легонько ткнула в бок Лелию, тоже поддавшуюся наваждению.
— Что? — опомнилась та и часто заморгала.
— Говорю, интересный язык, — сдерживая смешок, прошептала Альвинора.
— А, да. Очень интересный… — в прострации откликнулась дриада… и снова стала ловить каждое слово преподавателя.
«Охо-хо, коварный тип», — Аль перевела взгляд с подруги на архимагистра, который, как оказалось, осматривал ее с задумчивым прищуром.
Она тут же состроила самую серьезную мордашку, на которую только была способна, и принялась еще активнее переписывать слова с доски. Очень не хотелось, чтобы декан усилил действие чар: тогда амулет точно не выдержит — и придется Альвиноре стать такой же временно влюбленной дурочкой, как остальные девушки.
Чем там занимались бывшие третьекурсники, снова расположившиеся за последней партой, она не представляла, однако возникло чувство, будто кто-то сверлит взглядом ее спину. Был ли это Лэндгвэйн? Или, возможно, Лина Мастэрс? В принципе, разница не очень большая, потому что лучше держаться подальше что от одного, что от другой.
Артефактологию Альвинора ждала с нетерпением: любопытно было взглянуть на создателя
— Не повезло девчонкам, которые на него глаз положили, — шепнула Лелия. — У этого красавца виды на нашу магистра-бытовичку.
«Красавца?»
А ведь и правда. С такого ракурса Аль его как-то не оценивала, но преподаватель был мужчиной хоть куда! Теплый взгляд серых глаз, аккуратно подстриженные слегка вьющиеся волосы цвета воронова крыла, немного резкие черты лица и милая ямочка на подбородке привлекали женское внимание. Высок и статен, широк в плечах. И руки сильные, надежные.
«Все-то Лелия знает, даже практически интимные подробности», — восхищение подругой росло.
И снова спину жег чей-то пристальный взгляд, но сколько бы Аль ни оглядывалась, никак не могла понять, от кого он исходит. Снежный с друзьями вели себя как примерные адепты и на общем фоне пока особо не выделялись. Разве что первокурсники остерегались садиться рядом с ними, поэтому парни, как и Альвинора с Лелией, находились в неком подобии изоляции, что, впрочем, тех особо не трогало. Зато когда начнутся практические занятия, бывшие третьекурсники наверняка засунут всех за пояс своими знаниями и умениями.
Забирая у магистра список тем для реферата, Аль озадачилась, как же эти самые темы распределять. По алфавиту? Или кто первый выберет? Или бросить жребий?
— Ну что, ребята, давайте темы разбирать, — предложила она, когда вокруг нее сгрудились природники.
— А тебе не все равно, какая тема будет? Ты же и так ничего не знаешь… — пренебрежительно спросил кто-то со спины. Аль не успела понять, кто именно, потому что болтун скрылся в толпе адептов, спешащих к своим старостам.
— Предлагаю по алфавиту, — выдвинула версию Лелия.
— Ага, и наша староста будет выбирать первой, — язвительно заметила Атэльсэль.
— И что? — вздернула бровь подруга. — Я вообще Лелия Яртрэ и буду далеко не в первых рядах, но все равно предлагаю по алфавиту. Так никто не станет сетовать на удачу. С какой фамилией уродился, с той и приходится жить.
— Ладно, давайте по алфавиту, — согласился Лионэль, удержав тем самым эльфийку от споров.
Гилия и Рифалд тоже согласились и терпеливо дожидались своей очереди.
Аль выбрала тему, наиболее близкую ей по духу (и, разумеется, в той отрасли, в которой хоть как-то разбиралась): «Характеристика растений, незаменимых для изготовления артефактов». О, тут точно есть где разгуляться! Например, соки определенных трав способны осветлять потемневший металл, а пыльца некоторых цветов используется при огранке энергетических кристаллов.
Бестиологии Альвинора не боялась до тех пор, пока не познакомилась с преподавателем этого предмета. Профессор Анасис Гарос, седоватый дядька с бородкой-клинышком и скверным характером, но безусловно сильный опытный маг и профессионал своего дела, вызывал отторжение. Его пронзительные глазки и шаркающая походка, когда он взад-вперед прогуливался по аудитории, невероятно раздражали. На адептов он поглядывал как на приставучих бестолковых мошек, которым не имеет смысла что-либо объяснять и разжевывать.