Беспокойные боги
Шрифт:
Капитан не знал таких моментов со своим собственным сыном.
"Однажды ты встретишь его, - пообещал я, - когда мы одержим победу".
Я ошибался - как это часто бывает. Хотя я и не знал этого, Аррамон Гошал никогда не встретится со своим отцом. И хотя мы одержим победу, скромный капитан не вернется в родное поместье.
Гододдин ждал его впереди, хотя он и не подозревал об этом, а я едва ли мог догадываться, поскольку в моих видениях мне был дарован лишь слабый отблеск этого последнего огня. Когда я вспоминаю все ужасы, которые мне довелось увидеть: ямы Дхаран-Туна, судьбы Смайт, Кроссфлейна и их людей,
Лучше бы он вообще не покидал свой дом, остался на Андраке со своей женой и бедным сыном.
Он был честным офицером и хорошим человеком.
И ни один человек не заслуживает такой участи.
Но Гододдин был еще впереди - и его конец тоже, - и на мгновение усталый капитан облокотился на стол, его лицо осунулось, омраченное заботами. "Я не знаю, действительно ли ты лорд Марло или нет, - сказал он, - но, возможно, ты прав. Может, это не имеет значения. Может, ты - все, что у нас есть". Он прижал ладони к глазам, покачиваясь на месте. "Либо ты какой-то монстр, которого создали эти Экстры, и они это отрицают, либо ты действительно вернулся из мертвых. В любом случае, это больше, чем я ожидал, покидая Уильямтаун". Он глухо рассмеялся. "Я простой человек..."
"Мне очень жаль", - начал я.
"Нет, не жаль", - огрызнулся Гошал, снова найдя глазами мое лицо. "Моя команда - хорошие люди, Марло. Честные люди. Они не подписывались на это… эту государственную измену. Их всех повесят, если нас поймают, и меня вместе с ними".
"Не повесят", - возразил я. "Ты палатин, Энрик. Они приберегут Белый Меч для тебя".
То немногое, что осталось от крови в лице мужчины, покинуло его, и на нем промелькнула любопытная череда эмоций. Он выругался, а затем, к моему огромному облегчению, рассмеялся. "Это ты так шутишь? Кровь и гром! Они всегда говорили, что ты сумасшедший. Что Марло был сумасшедшим, я имею в виду".
Он начал приходить в себя.
"Никого за это не повесят", - сказал я. "Даю тебе слово, как один палатин другому".
Усы Гошала намекали на то, что он нахмурился. "Как ты собираешься это остановить?"
"Поговорив напрямую с императором, когда мы достигнем Латарры".
Глаза капитана расширились. "Ты сможешь это сделать?"
"Нет", - сказал я. "Но я могу связаться с принцем-канцлером Аврелианом".
"И что это даст?"
"Капелла действовала в одиночку, убивая меня, в этом мы можем быть уверены. Они переиграли, и император и его партия, я думаю, будут рады узнать, что я жив. Кроме того..." Я встал чуть ровнее. "Империя выиграет от союза с Латаррой не меньше, чем Экстрасоларианцы. Если мы сможем возобновить переговоры, тебе не придется бояться ни петли, ни Белого Меча, а?" Я похлопал Гошала по плечу.
Гошал некоторое время обдумывал это и, в конце концов, кивнул. "Хорошо, - произнес он, - хорошо. Кем бы ты ни был, я загнан в угол. Я это вижу. Но как..." Он колебался. "Как я могу доверять тебе, если твоя собственная дочь не доверяет?"
Я почувствовал, как мои пальцы сжали плечо Гошала, и поспешно убрал руку. Повернувшись спиной, я спросил: "Ты разрешишь мне идти, куда я захочу?"
Гошал заколебался. После
Во мне вспыхнул гнев. "Будьте благоразумны, капитан!"
"Благоразумен?" Энрик Гошал повторил это слово, отвечая мне гневом на гнев. "А что в этом разумного, Марло?" Он ткнул пальцем в пол переговорной. "Что из всего этого разумно?" Его ноздри раздулись. "Ты останешься в своей каюте, пока я не смогу, по крайней мере, поговорить с принцессой, и если ты тот, за кого себя выдаешь… ты будешь сидеть там тихо". Он сердито посмотрел на Эдуарда, ища поддержки.
Молодой агент сидел тихо, не двигаясь и не произнося ни слова.
"Я не хочу неприятностей, - сказал Гошал и поднес руку ко лбу, - но мне нужно подумать".
"Не торопись", - съязвил я. "До Латарры мы доберемся только через несколько лет". Я повернулся спиной к Гошалу и уставился в окно на железные стены трюма. Я не хотел, чтобы Гошал или Эдуард видели мое лицо.
Я боялся того, что может быть на нем написано.
"Хорошо, тогда", - сказал Гошал. "Я позову охрану".
"Минуточку, - вмешался Эдуард, удивив и Гошала, и меня своим внезапным возвращением к разговору. "Капитан, можно нам поговорить наедине?"
Я наблюдал, как дрожит отражение Гошала в алюмостекле. У него были все возможности возразить. У него была власть, люди. Но у Эдуарда была должность, несмотря на его низкое происхождение. Он был агентом Императорской Канцелярии, и что-то в тоне его просьбы говорило об этом провинциальному офицеру.
"Я прослежу, чтобы лорда Марло вернули в его покои", - сказал он. "Если вас не затруднит, попросите Холдена и остальных подождать снаружи".
Гошал достал из кармана туники темно-бордовый берет и пригладил свои черные, как у козла, волосы. "Делайте, что хотите". Я узнал звук приветствия, когда услышал его. Стук каблуков. Удар кулака в грудь. Шорох мундира и конечностей. "Милорд. Агент Альбе".
Милорд...
Я улыбнулся своей странной, симметричной улыбкой.
Послышался звук удаляющихся ног и скрип двери.
Я медленно повернулся лицом к человеку из АПСИДЫ.
Молодой человек смотрел на меня снизу вверх с выражением откровения на лице. Он притих по мере того, как обострялось противостояние с Гошалом. Это было похоже на то, как если бы с фонаря, который до этого был закрыт ставнями, сняли крышку. Он отвел глаза, явно набираясь смелости, чтобы задать какой-то вопрос. "Значит, что-то есть… будет после?"
Я вспомнил все, что рассказывал мне Рагама, о мертвых, чья память спит в Ревущей Тьме, чтобы восстать в конце всеобщего дня. "Есть", - ответил я. "Я - доказательство".
"Тихий..." Эдуард встал лицом ко мне, разглядывая мое изменившееся лицо. "Ты действительно думаешь, что они... это... он... создал Вселенную? И… Наблюдателей?"
Я изучал мужчину, пытаясь найти ключ к разгадке его мыслей в бледных аристократических чертах лица. "Ты считаешь его своим богом, не так ли?" спросил я.
Молодому Альбе хватило такта изобразить смущение. "Я только подумал..."
"Ты в хорошей компании, мой друг", - сказал я и коснулся его плеча, как недавно коснулся плеча Гошала. "Принц Каим дю Отранто думал так же… что мое... возвращение - мое первое возвращение, то есть - было чудом его Ахура Мазды".