Беспокойный уик-энд
Шрифт:
– И убили бы, если бы это было так легко сделать, - мрачно ответил он, - но я не дам им такой возможности - Ты знаешь, - тихо сказала Джейн, опустив глаза, - а ведь прошлой зимой дядя Уолт, то есть мистер Бретфорд, делал мне предложение.
– Что-о?
– изумился Джимми.
– Представь себе, - смутилась девушка.
– Я ведь знаю его с детства и всегда звала дядей Уолтом, а год назад он вдруг стал дарить мне цветы, когда приходил к папе. Однажды принес дорогие духи. Но мне и в голову ничего такого не приходило.
Я считала его совсем старым И вдруг прошлой зимой под Рождество он зашел ко мне в комнату, весь такой торжественный
– А он что?
– Он так холодно усмехнулся и сказал, что в его возрасте мужчины не делают таких предложений сгоряча и не меняют своих намерений только из-за того, что неразумной девчонке вздумалось ответить отказом. Сказал, что я еще приду к нему сама.
– Ах, негодяй, - вспыхнул Джимми.
– Знаешь, - продолжала Джейн, - я тогда испытала такое же неприятное чувство, будто случайно коснулась змеи. Но потом все забылось, а пане я об этом ничего не рассказала. Не знала, как он это воспримет.
– Значит, устраивая мне ловушку в прокуратуре, Бретфорд одним ударом убивал двух зайцев: компрометировал твоего отца и убирал с дороги меня, да еще и тебе мстил за отказ. В чем, в чем, а в уме ему не откажешь.
– Послушай, а разве нельзя заявить в полицию, что он задавил этого негра?
– Заявить можно, но улик-то у меня никаких нет. Ни один суд это дело даже к рассмотрению не примет, тем более, что незаконно сделанная магнитофонная запись даже не будет приобщена к делу. Это я тебе говорю как юрист, имеющий опыт в подобных делах, - важно сказал Джимми, солидно откидываясь на спинку скамьи, так, как это делал в суде мистер Боннелл. Спинка у скамьи оказалась сломанной, и он едва не свалился на землю. Джейн залилась смехом, а вслед за ней захохотал и он. Они оба просто не могли видеть мир в черных красках. Оглянувшись, они украдкой поцеловались, потом еще и еще раз и, не появись в начале тупичка полицейский в мокрой от пота форменной рубашке и темных очках, неизвестно, чем закончился бы сегодняшний день. Джейн отстранилась от Джимми и принялась поправлять растрепавшиеся волосы.
– Ты что, хочешь, чтобы нас арестовали за нарушение нравственности в общественном месте?
– сказала она.
– А вдруг этот полицейский следил за тобой по приказу прокурора? Ты заметил, он был в темных очках?
– Во-первых, полиция не подчиняется прокурору, а во-вторых, на таком солнце каждый второй полицейский в темных очках, - резонно возразил ей Джимми.
– И вообще уже очень много времени. Давай ключи, возьми мой "дипломат" и жди меня здесь на скамейке, а я пойду в контору, пришпилю Бретфорду в кабинет "клопа", сразу вернусь, и тогда мы сможем слышать, о чем они там договариваются.
– Милый, может, не надо туда ходить, а вдруг что-нибудь случится?
– Глупенькая, ну что может случиться? Я же только прилеплю микрофон и сразу уйду - это займет пять минут. Кстати, ты можешь подсказать мне, где его лучше прикрепить.
– Как это?
– Очень просто - знаками. Все окна конторы выходят на улицу, а окно в кабинете Бретфорда на торец дома. Ты встанешь под его окном с включенной магнитолой и кивнешь мне, когда слышимость будет хорошей. А я тебе в микрофон скажу что-нибудь хорошее.
– Что ты сможешь сказать хорошего,
– засмеялась Джейн, и на щеках ее появились две очаровательные ямочки. Джимми с трудом удержался от того, чтобы не поцеловать каждую из них, включил магнитолу на первый канал и, осмотревшись по сторонам, пошел к дому, где находилась фирма "Боннелл и Бретфорд".
Контора находилась на третьем этаже четырехэтажного одноподъездного здания начала века, которое многократно перестраивалось. Построенное из красного кирпича с белыми пилястрами у подъезда, оно казалось настоящим строением восемнадцатого века, случайно сохранившимся до наших дней. Два первых этажа занимала страховая компания, третий арендовали Боннелл и Бретфорд, а на последнем жил владелец дома со своей семьей.
Подъезд никогда не запирался, и Джимми, минуя лифт, пешком поднялся на третий этаж из опасения, что кто-нибудь, привлеченный шумом лифта, спустится посмотреть, кто это решил работать в воскресный день. Он легко нашел в связке нужный ключ, открыл дверь и, осторожно защелкнув ее за собой, облегченно перевел дух. Однако дверь в кабинет Бретфорда была заперта, и ни один ключ из связки не подходил к ней. Джимми чуть не дал пинка этой солидной двери, но вовремя сообразил и, порывшись в связке, наконец отпер кабинет мистера Боннелла. Дверь, ведущая из апартаментов Боннелла к Бретфорду, была не запертой. Джимми вынул из кармана коробочку с микрофонами и, осторожно сняв с первого из них защитную крышку, прилепил его к низу столешницы письменного стола, под телефоном. Подойдя к окну, он увидел Джейн, стоявшую во дворе и подозрительно смотревшую по сторонам. Несмотря на всю серьезность ситуации, Джимми фыркнул от смеха и нараспев прочел:
"И Тамплинсон взглянул назад И увидал сквозь бред Звезды замученной в аду Молочно-белый свет.
И Тамплинсон взглянул вперед И увидал в ночи Звезды, замученной в аду Кровавые лучи".
При первых звуках его голоса Джейн вздрогнула и подняла голову.
– Ну как, крошка, хорошо слышно?
– осведомился Джимми бодро. Она закивала и, мотнув головой в сторону улицы, слегка топнула ногой.
– Все, все, старушка, иду, - пообещал Джимми и уже собрался отойти от окна, как вдруг с изумлением увидел, что Джейн, схватив "дипломат", пулей понеслась к соседнему дому и, забежав за угол, отчаянно показывала ему рукой в сторону улицы. Сердце Джимми екнуло. Несомненно, она кого-то увидела. Он выскочил в смежный кабинет, осторожно выглянул на улицу и похолодел. От дома отъехало такси, а в подъезд входил Уолт Бретфорд.
"Совсем некстати", - отметил про себя Джимми, обратив внимание, что на макушке у того явственно просвечивает лысина, заботливо прикрытая длинными прядями волос.
Времени, чтобы покинуть помещение конторы, уже не оставалось. В любом случае они столкнулись бы в подъезде. Джимми, не отличавшийся большой храбростью, испугался. В памяти его возникло изуродованное, окровавленное лицо Гарри Лейка.
Джимми в панике заметался по кабинету в поисках какого-нибудь оружия. Схватив бронзовую статуэтку Меркурия, стоявшую на столе, он начал лихорадочно выдвигать ящики письменного стола. Во втором сверху он нашел то, что искал - никелированный браунинг калибра 6, 35 с перламутровой рукояткой - подарок сотрудников к пятидесятилетию Бретфорда. Адвокат, как помнилось, тогда сказал, что они толкают его на нарушение закона, потому что два пистолета нельзя носить при себе даже в штате Техас.