Беспощадная страсть
Шрифт:
— Можешь ведь, когда хочешь… — пробормотал Север совсем тихо.
— Что? — не расслышала Мила.
— Ничего! — ответил Север резко. — Готовься, давай! Гляди, наши «клиенты» уже кончают!
— Да?
— Взгляни сама!
Север кивнул на прозрачную стену, сквозь которую виднелись обнаженные сплетенные тела Николая и Галины. Ритм их движений заметно замедлялся. А музыка все звучала — специальный магнитофон гонял мелодию по кругу.
Наконец Газават истощенно откинулся на подушки.
— Я мокрая, как мышь, — пробормотала она. — Пойду плащ накину…
Именно эту фразу — и только ее — Север велел Галине сказать Газавату. Хоть Мила и блестяще подражала голосу Гальки, рисковать не стоило. Поэтому Север строго запретил Гелле болтать во время «работы». Впрочем, девчонке было не до болтовни.
В ответ на слова Геллы Газават только вяло повел рукой. Галя прошла за ширму. А вернулась оттуда уже Мила. Она выключила музыку, взяла стул, поставила его напротив лежанки и закинула ногу на ногу.
— Курить будешь, Коль? — спросила девушка, показывая новоявленному любовнику пачку сигарет. — Прикурить тебе?
— Давай… — обессиленно откликнулся Газават. — Ой, ну ты и киска. Гю… Га… Гелла.
— Можешь опять звать меня Гюрзой! — рассмеялась Мила. — Гелла я только в койке. Ну что, хорошо было?
— Улет…
Она прикурила две сигареты, одну протянула Николаю.
— Да, действительно неплохо… — произнесла Мила задумчиво. — Роман состоялся… Достойное завершение красивой песни…
— Почему завершение? — насторожился Газават.
— Да потому, что я не люблю надолго растягивать свои романы. — Мила вздохнула, улыбнулась и вдруг заговорила в манере дешевой шлюхи: — Я девушка чувствительная, привязчивая, быстро привыкаю к мальчикам, а придется расставаться — еще расплачусь…
— Зачем расставаться?! — Газават не принял шутливого тона. — Замуж за меня выходи! Я для тебя — все!.. Да мне такая баба, как ты, даже во сне присниться не могла, я думал, вы все одинаковые, а ты!.. Это!.. Ты!.. Ты просто ведьма! — выдохнул он восхищенно. — Я такого, как сегодня, сроду не испытывал! Выходи за меня, Гюрза!
— Ой, Коль, опять ты за свое, — досадливо поморщилась Мила. — Брось, ну какая мы пара? Ты, конечно, пацан видный и в койке не тюфяк, но стихов-то так и не полюбил…
— Да какие, к черту, стихи?! — Газават даже вскочил. — Ладно, пусть я в них не понимаю! Но я тебе из Москвы любых поэтов-писателей выпишу! Хоть каждый день доставлять буду! Это такая публика, они за бабки куда хошь! Что хошь!..
— Такие-то мне как раз и неинтересны, — опять поморщилась Мила. — А на настоящих тебе бабок не хватит…
— Мне?! Да ты знаешь, сколько у меня бабок?!
— Не в этом дело, — отмахнулась Мила. — Те, кто
— За хорошие бабки все продаются! — заявил Газават убежденно. — Да я тут, в городе, такой культурный центр отгрохаю, что сюда все знаменитости слетятся! Вторая столица будет!
— Ой ли? — прищурилась Мила. — И не жалко гринов?
— Мне для тебя ничего не жалко! — произнес Николай напыщенно. — Ты такая киска, за которую любые деньги заплатить можно! Любые!
— Ого! — Мила рассмеялась. — А они у тебя есть, любые-то? Кто ты такой? Ну да, авторитет, наркобарон, но чтоб устроить тут вторую столицу? Ладно вторую — хотя бы третью после Москвы и Питера? Чтоб культурный центр организовать, да такой, на который клюнут все наши знаменитости? По-моему, ты перехватил, Коля. Это знаешь сколько бабок надо!
— Есть бабки, есть! — возбужденно заверил Газават. — Я не просто наркобарон, я наркокороль! У меня пол-России отоваривается! Зуб даю! Будет тебе культурный центр!
— Да не в одном только культурном центре дело… — Мила прикинулась размышляющей. — Ладно, объясню. Видишь ли, Коль, я — натура романтическая. Говорят, это не модно в нынешний прагматический век, но мне плевать на моду…
— Тебе на все плевать! — перебил Газават с легкой обидой в голосе.
— Не мешай, а то вообще говорить не буду! — вспылила Мила.
— Ох и заноза ты, Гюрза!
— На то и Гюрза, чтобы быть занозой! — рассмеялась девушка. — Ну ладно, продолжаю. Итак, я натура романтическая. Я люблю приключения, свист ветра, свист пуль, опасность. Люблю свободу! Люблю принадлежать только самой себе! И чтобы отказаться от этого всего, мне одного полового влечения к мужику мало!
— А что тебе надо? — чуть недоуменно спросил Газават.
— А надо мне…
Дальше Мила изложила ему то самое «жизненное кредо Гюрзы», которое недавно обсуждала с Севером. Она сказала обо всем — и о богемной жизни, способной заменить ей жизнь бандитскую, и о собравшемся «завязывать» Севере, и о воспитании своих будущих детей… Бандит только глазами хлопал.
— Видишь, Коля, какие у меня обширные потребности! — закончила она. — Что, испугался? Жалко небось бабок-то? — добавила насмешливо.
— Нет, не жалко! — выкрикнул Газават. — Все тебе будет, все! Ну, согласна?! Да не тяни ты, я не привык просить! Говори — да?
— Нет, подожди! Выходить замуж за такого, как ты, — это слишком серьезное решение. Знаю я вас, братву! Надоем — выгонишь на улицу голой! В чем пришла!
— Не выгоню!
— Все вы так говорите!
— Хорошо! Я открою на твое имя персональный счет в швейцарском банке! Этим счетом сможешь пользоваться только ты, и больше никто!