Беспощадные клятвы

Джеймс М. Р.

— Значит, ты влюбилась в него. — Это не вопрос, и я уверена, что Финн слышит это в моем голосе. В его голосе нет ревности, только тихая грусть, которая говорит о том, что он хотя бы немного понимает, что я чувствую.

Я киваю.

— Да. Мы тоже были вместе пару лет. Но он…

Слезы наворачиваются на глаза, и мне приходится изо всех сил стараться не расплакаться, чтобы закончить рассказ.

— Ты не должна рассказывать мне сейчас, — тихо говорит Финн, и я качаю головой.

— Мне нужно. Я хочу, чтобы ты понял, почему все было так, как есть. — Я делаю медленный вдох. — Он был в банде байкеров. Это было из-за его брата, он не очень хотел

быть частью этого. Но у него не было особого выбора. Он был милым, добрым, застенчивым человеком, совсем не тем, кто должен быть частью чего-то подобного. Ему нравились мотоциклы и работа над ними, но все остальное, он не хотел в этом участвовать. И в итоге участие в этой жизни привело к его гибели.

Последние слова прозвучали сдавленно, и Финн крепче сжимает мою руку.

— О, черт, Фелисити. Мне так жаль…

Я сглатываю слезы и дарю ему язвительную полуулыбку.

— Мы практически сказали друг другу то же самое.

— Господи, девочка, я просто расстался. — Финн еще больше прижимается к подушкам, его взгляд полон страдальческого сочувствия. — Твой Джейми… умер.

Я киваю, слезы наконец-то понемногу проливаются.

— С тех пор я никого по-настоящему не любила. То, что у меня было с Николаем, это было близко, иногда. Я испытывала к нему сильные чувства. Но я знала, что это ни к чему не приведет, и мы с ним никогда не будем вместе, поэтому, наверное, в каком-то смысле было безопасно испытывать к нему настоящие чувства. Невозможно было по-настоящему влюбиться в него, поверить в вечность, а потом потерять его. Но…

Финн смотрит на меня, и я вижу слабую надежду на его лице.

— Но что, милая? — Спрашивает он, и я с грустью смотрю на него, и в груди у меня щемит.

— Я могла бы испытывать к тебе такие чувства. Я знала, что могла. И я должна была сохранить между нами эту дистанцию. Если бы я этого не сделала…

— Да, девочка. Я думал, что может быть что-то подобное. Не так плохо, как на самом деле, но я знал, что что-то есть. И по правде говоря… — рука Финна снова нашла мою. — Я хотел думать, что смогу дождаться, пока ты придешь в себя. Но только не в том случае, если это означало, что ты вернешься к Котову. Я бы не вынес этого снова.

— Я знаю. Мне жаль, что я злилась на тебя за это. Я думала… — Я тяжело сглотнула. — Я думала, что потеряла тебя.

— Я знаю, девочка. — Финн одаривает меня слабой, грустной улыбкой. — Я тоже так думал.

Я хочу поцеловать его. Я смотрю на него и хочу всего того, в чем я так долго отказывала нам обоим. В тишине хижины, расположенной так далеко от всего остального, у меня больше нет сил сдерживаться. Я уже дважды видела, как быстро можно отнять все, что мне дорого. Я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать его, и не могу смириться с мыслью, что могла потерять его, так и не узнав, каково это.

Он целует меня без колебаний, руки скользят по моим волосам, чтобы уложить меня на кровать рядом с собой, его рот голодный, жаждущий и сладкий одновременно. Я чувствую его стон, вибрирующий на моих губах, ощущаю жар его кожи под моими руками, когда он одним плавным движением переворачивает меня на спину, и мои руки прижимаются к его груди, мягкие медные волосы касаются моих пальцев, а Финн смотрит на меня сверху вниз.

— Скажи да, девочка, — рычит он, его голос низкий, богатый, густой и такой нужный. — Скажи, что на этот раз мы не остановимся.

— Мы не собираемся останавливаться, — вздыхаю я, поднимая на него глаза, и выражение его лица говорит мне все, что мне нужно знать о том,

правильное это решение или нет.

Между нами нет никаких игр, никакого обмена властью, ничего, кроме нас самих. Мы чередуем быстрый и медленный темп, пытаясь замедлиться настолько, чтобы насладиться каждой вещью, которая кажется чем-то новым, хотя мы уже видели все это раньше. Я видела его голым, а он видел меня, но раздевать друг друга вот так, совсем другое дело. Он сдвигает мою рубашку вверх через голову, его руки двигаются по моей груди с чем-то почти благоговейным, как будто он наслаждается тем, что ему позволено прикасаться ко мне так свободно, не сковывая никого из нас. Мои пальцы вцепляются в пояс мягких брюк, которые он носит, и спускают их вниз по бедрам. Финн ухмыляется, когда я задерживаю дыхание при виде его твердого члена, вырвавшегося на свободу и шлепающегося о его живот.

— Боже, я так чертовски хочу тебя, девочка. — Он снова целует меня, крепко и настойчиво, его язык переплетается с моим, когда он освобождает меня от шорт, которые были на мне, и устраивается между моими бедрами, его рука скользит по моей обнаженной коже. — Я хочу не торопиться, попробовать на вкус каждый твой дюйм, но сейчас…

— Я знаю, — шепчу я, впиваясь пальцами в мышцы его плеч, когда поднимаюсь выше, чтобы снова поцеловать его. — Я тоже не хочу медлить.

— Хорошо, — простонал Финн, его рука скользнула между нами, и он направил свой член между моих бедер, кончик его задевает мой клитор, заставляя меня задыхаться и стонать от нахлынувших на меня ощущений. Я так долго гадала, каково это, чувствовать, как этот пирсинг трется об меня, и это ощущение превосходит все мои представления. Я хочу, чтобы он был во мне как можно скорее, и чтобы он продолжал тереться об меня, дразня мой клитор этим металлическим гребнем, пока я не кончу. — Мы не будем торопиться позже, да, девочка?

Я беззвучно киваю, снова целуя его, когда он снова прижимает кончик своего члена к моему клитору, заставляя меня вскрикнуть, когда он скользит вниз, прижимаясь к моему входу. Он набухший и толстый, больше, чем у кого-либо из тех, с кем я была долгое время… возможно, никогда. Я стону, когда он начинает проталкиваться внутрь меня, и он останавливается, разрывая поцелуй, и смотрит на меня с беспокойством.

— Слишком много, девочка? — Спрашивает он, его голос гравийный от желания, и я качаю головой.

— Нет. — Я сглатываю, и мои бедра выгибаются навстречу ему. — Нет, все хорошо. Пожалуйста, я хочу…

Он вздрагивает, когда мои руки скользят по его спине, ноги обхватывают его ноги, когда я втягиваю его в себя, и он скользит вперед. Я вся мокрая, настолько мокрая, что он проскальзывает в меня почти легко, даже такой большой, как он, наполняя меня ощущением, которое заставляет меня стонать и извиваться под ним, когда он погружается в меня до самого основания и задерживается там всего на мгновение, закрывая глаза, когда он громко стонет.

— Господи, ты такая чертовски тугая. Такая мокрая… — Его бедра двигаются, покачиваясь, а руки сжимают подушки по обе стороны от моей головы, пока он держится. — Черт, боюсь, если я пошевелюсь, то кончу.

— На первый раз это не должно быть долго. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, убирая его медные волосы с лица. — Я тоже уже близко. Просто чувствую тебя во мне… — Я стону, когда он снова смещается, его пирсинг трется о те места внутри меня, которые, я не уверена, когда-либо были затронуты раньше, и мои ноги сжимаются вокруг него. — Пожалуйста, трахни меня, Финн.