Беспощадные короли
Шрифт:
— До меня дошли слухи, что в южной части города был замечен синий Камаро.
О, черт.
— Я не единственный человек, у которого есть синий Камаро, Сэинт.
Покачав головой, он преувеличенно вздохнул.
— Не хочу утверждать очевидное, но у Королей Кладбища повсюду глаза. Нет смысла лгать мне. — Когда мне нечего было сказать в ответ, он снова вздохнул. — В один прекрасный день ты попадешь в беду.
— В чем твоя проблема? Почему ты нацелился на меня? Ведь я тебе ничего не сделала. — Когда я задала вопрос, его внимание оторвалось от меня, перейдя прямо к
Сэинт едва удостоил меня взглядом, отпустил меня и целеустремленно пробрался обратно сквозь толпу. Вместо того, чтобы последовать за ним и увязнуть в море потных тел, я осталась там, где была, прислонившись к стене. Как раз в тот момент, когда я размышляла о том, чтобы написать Хэлли, чтобы узнать, что происходит, ко мне прижалось тело, и я обнаружила, что смотрю на Каллума.
— Я не могу поверить, что я, блядь, делаю это, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, затем обнял меня за талию и начал тянуть меня обратно через толпу туда, где он стоял, наблюдая за боем. Сэинт был там, рядом с тем же мальчиком, который стоял с ними ранее, но он был слишком занят, крича на Матео, чтобы заметить меня. Мальчик тоже, казалось, был увлечен дракой, его взгляд метался между Матео и его противником, когда они обменивались ударами.
Каллум встал позади меня, его руки обвились вокруг моей талии. Его тело было непреклонно прижато к моей спине. Так тепло. Вместо того, чтобы чувствовать себя в ловушке, я чувствовал себя… в безопасности. Это была самая глупая вещь, которую я могла придумать, потому что, если уж на то пошло, мне нужна была защита от него.
— Что мне с тобой делать? — Его слова были тихими, и его губы коснулись моего уха, когда он говорил.
Дрожь пробежала по моему телу, которую я не могла подавить.
Он напрягся против меня.
— Ты гребаное осложнение, которое никому из нас не нужно. — Его грубые слова вибрировали у моего горла, когда он опустил голову ниже. — Ты играешь в опасную игру, Эверли.
Прежде чем я успела ответить, его рот снова оказался у моего уха.
— Следи за боем и не двигайся.
Он думал, что мы играем в игру, и я думаю, что так оно и было, в некотором смысле. Игра в секреты, в стратегию. Моя королева на шахматной доске против трех королей.
Итак, я сделала, как он сказал.
Пока.
22
Люди пришли на бой, и дам им этих эмоций. Единственным преимуществом моего противника передо мной было то, что он был больше по массе. Только по этому он получил прозвище Сокрушитель. Не имело значения, кто вступал с ним в контакт; он заканчивал тем, что ломал их кости, шею. Лоренцо получил свои деньги, заставив этого парня разорвать своих противников на куски.
У таких парней, как Сокрцшитель, был один мотив, и это было убийство. Он был зависим от того, чтобы заставлять других подчиняться ему. Деньги были просто плюсом.
Мы кружили друг вокруг
Борьба заключалась не только в грубой силе. У всех лучших бойцов была одна общая черта. Они знали, как сохранять хладнокровие даже в самых тяжелых ситуациях.
— Ты умрешь, кусок коричневого мусора, — он плюнул в меня.
Моей ошибкой было запрокинуть голову, чтобы рассмеяться. Разве он не знал, кто ему заплатил? Я едва успел опустить голову, как увидел, что его кулак быстро приближается ко мне. Я отодвинулся в сторону, едва успев увернуться, чтобы пропустить его полный удар, но сильно укусил себя за внутреннюю сторону щеки.
Черт.
Я сплюнул кровь ему на ноги.
— Я не боюсь смерти, а ты? — Спросил я его, глядя ему в глаза.
Когда ты был на вершине, ты не думал о смерти. Она не стучит в твою дверь каждый день. Этот парень стал самодовольным. Я мог сказать момент, когда его глаза расширились.
Люди, которые не боялись смерти, были самыми опасными из всех.
На этот раз я напал на него. Я двигался быстро, пытаясь найти способ ударить его, прежде чем он сможет вырубить меня грубой силой. Моим преимуществом было то, что он уставал раньше меня, но чтобы добраться до этого момента, нам еще предстояло пройти долгий путь.
Тем не менее, я настаивал. Я продолжал свои атаки, подходя к нему со всех сторон, так что ему пришлось занять оборонительную позицию.
Его челюсть была сжата, и я мог сказать, что он был разочарован мной. Его глаза сузились, но я понял его намерение, как только его правая нога двинулась. Он пошел на меня левой рукой. Я уклонился от его удара, а затем нанес удар, ударив его в живот правой рукой, а затем в лицо левой. Я отскочил назад, когда он восстановил самообладание.
— Веселишься? — Я насмехался над ним.
— Ты, блядь, заплатишь за это, — выплюнул он.
Я ухмыльнулся ему.
— Я начинаю думать, что все твои бои были подстроены. Ты чертова киска.
Как и ожидалось, это заставило его покраснеть. Ничто так не заставляло таких парней, как он, терять хладнокровие, как сомнение в их мужественности. Вы ударили по их гордости, и они падали сами по себе.
Он набросился на меня быстрее, заставив меня быстро перейти от нападения к защите, и все, на что я мог рассчитывать, это мои острые рефлексы.
У меня не было времени смотреть на аудиторию, но я знал, что найду, когда посмотрю в глаза всех присутствующих. Девушки практически умоляли бы, чтобы их трахнули. Ничто так не возбуждало людей, как наблюдение за страданиями других.
Уклоняясь от очередного удара, я задавался вопросом, что бы подумала об этом Эверли. Она была мокрой, наблюдая за мной?
Сокрушителю надоело играть в получистую, когда его нога вытянулась, и он попытался ударить меня.
— О, теперь мы играем так? — Я насмехался над ним, когда он снова набросился на меня.