Беспощадный дикарь
Шрифт:
— Не беспокойся об этом, я узнаю, когда они вернутся.
Беспокойство, скопившееся у меня в груди, не проходит. Если люди узнают, что я копаюсь в тайнах элиты и власти в Риджвью, они могут узнать, что она была со мной на днях. Даже ее фамилия не остановит алчных ублюдков от того, чтобы убедиться, что их расстановка по ранжиру осталась нетронутой. Это бессмысленно, но я должен убедиться, что она в безопасности. Я не могу бросить все здесь и улететь во Францию, но у меня есть связи, чтобы сделать это.
— Послушай. —
— Услуга.
Он затягивает это, тон переходит от игривого к более серьезному. Кольт переходит в режим ворона, обращаясь со мной как с одним из клиентов, а не со своим приемным братом. В моей груди покалывает от осознания того, что черная птица впечатана в мою кожу, сидит на черепе и скрыта в рисунке волн. Отстраненная, расчетливая натура проскальзывает в его усмешке, когда я вздыхаю.
— Да, хочу, чтобы ты использовал имеющиеся в твоем распоряжении ресурсы. У вас, ребята, есть возможности. Я просто хочу, чтобы ты сделал все возможное, чтобы убедиться, что за Мэйзи присматривают и она вернется домой невредимой.
— Помогать тебе, пока ты в Риджвью, чтобы отомстить — это одно, но кроме этого, то, что ты просишь… — Кольт прервался на мгновение и неодобрительно щелкнул языком. — Ты знаешь правила, Фокси. Их нельзя нарушать, даже ради семьи.
Вспыхивает раздражение. — Не называй меня Фокси, засранец. — Дергаю себя за волосы. — Давай, Кольт. Я снова буду у тебя в долгу.
— Уверен, что хочешь задолжать мне больше одного раза? — Я слышу ухмылку в его тоне. — Ты знаешь цену одолжениям в Торн-Пойнте.
Я издаю тяжелый вздох. — Да.
Снова долгая пауза, затем Кольт смеется. — Готово. Твой маленький цветок в безопасности со мной, брат. — Низкий, зловещий голос проникает через линию на заднем плане. Рэн Торн, главарь их группы. — Мне пора идти. Ты же знаешь, каким бывает этот здоровяк, когда не в духе.
Мы смеемся, и я представляю свирепый хмурый взгляд Рэна. Он не тот, с кем можно связываться.
Беспокойство, наконец, утихает. Я завершаю звонок и долгие минуты смотрю на ее фотографии в социальных сетях на экране компьютера. Есть работа, которую нужно сделать, но я не двигаюсь.
Это безумие. Не понимаю, почему у меня возникло такое желание, когда я до сих пор ни хрена ей не доверяю. Она чертова лгунья, как и ее родители. И все же я здесь, продаю себя группе психов с извращенной моралью и кодексом верного братства, последствия которого знаю, чтобы обеспечить ее безопасность.
Заставив себя вздохнуть, провел обеими руками по волосам и уставился на промышленные стропила над головой. Когда я прокручиваю в голове мысль о том, чтобы отказаться от всего этого, все во мне бунтует. Не получится, я слишком долго хотел узнать правду о смерти моей семьи, и я еще не закончил. За этим
Проведя языком по нижней губе, я медленно киваю, решившись.
Я не остановлюсь, но… сделаю все возможное, чтобы защитить Мэйзи издалека и перестану концентрировать усилия на том, чтобы разрушить ее жизнь. Отделить от моей вендетты против ее родителей, перестану издеваться над ней в школе. Это все, что могу позволить.
Глухой смех вырывается из-за того, что теперь, когда я признаю это, груз сваливается с моих плеч. Я больше не могу убежать от этого, или похоронить себя, возясь с металлоломом и моторной смазкой, или притворяться, что то, что происходит, когда я рядом с ней, это что-то другое, а не то, что есть на самом деле. То, чем это всегда было.
За каждую минуту, проведенную в ненависти к Мэйзи, я ненавижу себя еще больше, потому что никогда не мог отпустить ее.
Правда в том, что я никогда не переставал любить ее.
Она существовала под поверхностью все эти годы. Я не могу освободить Мэйзи от той хватки, которую она держала на моем сердце с тех пор, как мы были детьми. Именно поэтому ее предательство ранило меня, ранило гораздо сильнее, потому что я люблю ее.
Эта проклятая вещь, которую чувствую к ней, все еще реальна, непреодолима и ее невозможно задушить. Даже моя ненависть — это любовь к ней, какой бы поганой она ни была.
После того, как в мозгу возникли ужасающие образы того, что могло бы случиться, если бы я не потерял тот хвост, и чем бы все закончилось, если бы нас поймали, я знаю, что даже если был готов разрушить ее жизнь, я не позволю никому другому сделать то же самое. Я не буду причинять ей боль, потому что она импульсивна и не научилась держаться подальше от неприятностей.
Инстинкт защищать Мэйзи глубоко въелся в мое существо. Она моя, и никто другой не может получить ее или причинить боль. Только я.
Меня пугает, что я так глубоко чувствую к ней — и хорошие эмоции, и плохие.
Должен держаться от нее подальше, иначе то, что я хранил в бутылках под ненавистью и обидой все эти годы, вырвется наружу, и не смогу контролировать себя. Внимание, о котором она умоляла меня, поглотит ее, как неукротимый огонь.
Я влюблен в Мэйзи, но никогда больше не смогу ей доверять. Если я доверюсь, это откроет мое сердце, чтобы снова почувствовать мучительную боль от ее предательства.
15
МЭЙЗИ
Как только закончилось вихревое приключение в Париже, где моя лучшая подруга вышла замуж за мужчину мечты, я с ужасом смотрю на свою входную дверь. Три дня вдали от дома были потрясающими. Это было путешествие всей жизни, оставившее мое свободное, жаждущее путешествий сердце полным, и я создала воспоминания, которые буду дорожить вечно. Но даже среди великолепия чужого города, Фокс и то, что я узнала в прошлые выходные, ни на секунду не выходили из головы.