Беспощадный
Шрифт:
– Небось сало ел? – съехидничал Нос, не упускавший случая подшутить над «братом-славянином».
– Сало – це проза жизни, – не обиделся Сергиевский, – я девушку раздевал.
– Тю! – удивился Нос. – И тебя достала местная секс-реклама?
– Не обращай на него внимания, – посоветовал Хохлу Инженер, – он просто завидует. Кстати, а зачем ты девушку-то раздевал?
Гроза и Хан засмеялись.
– Я люблю долго раздевать женщину, – с той же мечтательной интонацией проговорил Хохол. – Это был такой кайф…
– Ожидание удовольствия сравнимо с самим удовольствием, – сказал Батон со знанием дела. – Я вот помню…
– Отставить базар! – повысил
– Кто на сей раз? – стал серьезным Нос.
– Два местных политика, руководители Комитета в поддержку освободителей Чечни.
– Ну, этих я замочу, не моргнув глазом.
– Работать будут двое, Инженер и Гроза. Остальным – обеспечение скрытности и отхода. Полиция в Дании ленивая, но лучше на глаза ей не попадаться. Сразу после операции улетаем в Париж.
– Не нервничай, командир, – пожал плечами Хан, – это же наш штатный режим. Все пройдет как по маслу.
– Поехали.
Тарасов не стал объяснять подчиненным, что волнуется он по другой причине: бойцы группы были слишком спокойны, уверены в себе, и это их скрытое пренебрежение к опасности могло сыграть злую шутку.
Но система наведения СОС и на сей раз сработала безупречно.
Политики, о которых говорил Тарасов, занимались еще и бизнесом – их фирма оказывала ритуальные услуги и продавала гробы, поэтому группа целеуказания вывела отряд Владислава точно в нужное место: на Бюргерплац на окраине Копенгагена, где располагалась фирма. Служба снабжения за беспрецедентно короткое время выполнила заказ Тарасова. Служба доставки перевезла отряд к офису фирмы. Группа поддержки переодела и загримировала бойцов, изменив их облик. Группа разведки заняла эфир и взяла под контроль передвижение и переговоры копенгагенской полиции. В двадцать часов ноль две минуты по местному времени команда Тарасова приступила к операции.
Фирма ритуальных услуг «ИГ-Мортиал» была создана чуть ли не полстолетия назад и зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Ее гробы славились по всей Дании изяществом отделки. К тому же не было такого заказа, который фирма не выполнила бы. К примеру, один из таких клиентов заказал гроб для своего родителя из спрессованной скорлупы фисташек, другой – из осколков битой стеклянной посуды. Фирма выполнила заказы. Но она не только изготавливала гробы, но и помогала кремировать усопших по желанию родственников. Одна прогрессивная дама решила сделать из пепла своей покойной мамочки картину, нарисовала абстрактный пейзаж, сверху особым раствором приклеила прах усопшей, повесила картину на стену и тем самым чудесно «облагородила» гостиную.
Однако она была не самой экстравагантной в своем «творчестве». Ее друзья пошли дальше, изготовляя из праха родичей собственные портреты. Естественно, фирма «ИГ-Мортиал» шла навстречу таким клиентам. О моральном уродстве этих людей речь не шла, ведь они платили за услуги хорошие деньги, так почему бы не помочь? Почему не положить в гроб мобильный телефон, если того хочет клиент? Вдруг покойник оживет и позвонит родным – сообщить радостную весть. Или почему не сделать двухместный гроб, оставить, так сказать, место для супруги и супруга? Приятно же знать, что тебе уже уготован уютный уголок рядом с любимым человеком…
В общем, фирма делала все, чтобы угодить своим клиентам, а ее руководители с такой же охотой делали все, чтобы угодить другим клиентам – террористам любого вероисповедания, и на этом поприще заработали славу «великих борцов за права человека».
Вечером двадцать шестого декабря они приехали
В двадцать два часа сорок минут из аэропорта столицы Дании отправился в полет аэробус, на борту которого находились и бойцы группы СОС. Аэробус направлялся в столицу Франции. Полицейские догадались перекрыть аэропорт в связи с «террористическим актом» в Копенгагене только два с лишним часа спустя, когда аэробус уже шел на посадку в Ле-Бурже.
Когда-то скорость проведения операций поражала Тарасова. Пройдя большую армейскую и житейскую школу, он не привык особенно полагаться на взаимодействие спецслужб, зачастую мешающих друг другу. Но подразделения СОС Русского национального ордена, составляющие основу пирамиды сил и связей, которая выводила на цель «истребитель» оперативной команды, еще ни разу не подвели, и Тарасов почти не беспокоился о точности целеуказаний и не сомневался в необходимости проведения операций.
Из аэропорта группа отправилась по указанному адресу; мобильная связь имела очевидное преимущество перед другими средствами связи, а тем более – защищенная компьютерной криптосистемой, и позволяла получать необходимые данные практически в любой точке земного шара. На квартире, снятой для группы квартирьерской службой СОС, Тарасов проинструктировал каждого, добиваясь полной ясности задания, и все снова завалились спать. Сорок минут, проведенные в самолете, никого не удовлетворили.
Спали до часу дня.
Потом Тарасов включил особый прибор ЭЗИМ – электронный звуковой имитатор и позвонил в приемную суда кантона Марэ, где работала мадам Бове. Говорил он от имени префекта кантона месье Помероля, который вежливо просил мадам встретиться с ним на рю Риволи «для конфиденциальной беседы». Мадам удивилась такой просьбе, но согласилась встретиться, так как не имела причин не доверять такому известному человеку. Который, кстати, всегда поддерживал судью в отстаивании «европейских ценностей и свобод».
В три часа пополудни мадам Бове подъехала к магазину женского белья на рю Риволи в белоснежном «Рено Лагуна». Ее сопровождали двое молодых людей в кожаных пальто, похожие друг на друга как близнецы. Мадам Бове, тяжелым квадратным лицом, набрякшими веками и узкими губами похожая больше на трансвестита, чем на женщину, огляделась, префекта не увидела и недовольно посмотрела на часы. Свое время она ценила.
В этот момент спящий прямо на тротуаре, под витриной с дамскими аксессуарами, бомж разлепил глаза и грязно выругался, показывая пальцем на выглядывающую из машины судью. Это не понравилось телохранителям, и они вылезли из кабины, подошли к бомжу, повторявшему все те же четыре слова (больше по-французски Гроза ничего не знал, да и клошаром был временным), попытались его остановить. Тщетно. Тогда парни решили убрать бомжа с этого места. Завязалась легкая потасовка.