Беспозвоночные. Ископаемые животные
Шрифт:
У многих морских крабов давно замечена определенная склонность прятаться в каком-нибудь живом существе (в морском еже, например, в голотурии, асцидиях). А если не прятаться, то хоть прикрывать себя сверху кем-нибудь живым или даже мертвым. Например, створкой раковины, как это делает краб дориппе.
«Дориппе есть что прятать: выпуклости и бороздки на его панцире создают впечатление жестокого лица самурая, как их изображают японские картины. Отнимите у дориппе его раковину, и он будет стремиться поднять себе на спину хоть небольшую морскую звезду, хоть кусок прозрачного стекла (если оно будет коварно подложено человеком ради опыта)» (И. И. Тарасов).
Другие крабы срывают
Морские крабы либии, обитающие на коралловых рифах Индийского океана, носят в каждой клешне по актинии. Это отличное оружие. Хищник разинет пасть, чтобы съесть краба, а он сунет в нее морской «цветочек», как огнем обожжет, и враг удирает.
У берегов Чили обитает краб хепатус. Он редко пребывает в одиночестве. Обычно на его широкой спине восседает актиния антолоба. Один ученый снял как-то пинцетом антолобу с краба и пересадил на камень в аквариуме. Актиния съежилась, словно обиделась на грубое обращение, и четыре дня просидела без движения. За это время краб хепатус много раз пробегал мимо, не обращая никакого внимания на своего товарища.
На пятый день актиния сползла с камня и встала на дне «вверх ногами» — щупальцами вниз, подошвой вверх. В этой экстравагантной позе простояла несколько часов, дожидаясь, когда краб еще раз пробежит мимо. Наконец ее долготерпение было вознаграждено: краб случайно приблизился к ней. Актиния сейчас же обхватила его ногу подошвой, словно клещами, и повисла на ней. Краб повсюду таскал за собой антолобу, а она медленно ползла по ноге все выше и выше. За ночь перебралась на спину краба и прочно там обосновалась.
Жил он мирно в устьях рек Китая, да и в сами реки поднимался вверх по течению на тысячи верст. Краб довольно крупный — с кулак, а клешни он словно в муфте греет: украшены они густой порослью длинных бурых «волос». Поэтому и называют еще этого краба мохнаторуким.
Дату его появления в Европе биологи хорошо помнят — 29 сентября 1912 года. В тот день маленького китайского крабика немецкие рыбаки поймали в реке Аллер, притоке Везера, и с удивлением его рассматривали. Два года спустя второй такой же краб запутался в сетях в устье Эльбы.
За 20 лет китайский краб расширил свои владения на 400 километров к западу от Везера и на 900 к востоку. Он заселил Везер, Эльбу, Рейн и Одер. В ту пору мелководья Северного моря буквально кишели крабами с муфтами на клешнях. На речных плотинах уничтожали миллионы стремившихся на континент крабов.
Китайский, или мохнаторукий, краб
Непонятно, почему китайскому крабу не полюбилась сама Эльба, но притоки ее он заполонил несметными полчищами. В Хафеле, речушке, протекающей на окраинах берлинских предместий, ежедневно добывали около 15 тонн взрослых и молодых крабов и удобряли ими поля.
Газеты всех стран, раскинувшихся по берегам Северного и Балтийского морей, от Бельгии и до Финляндии, метали громы и молнии против непрошеных иммигрантов. Крабы причинили немалые убытки рыболовству. Они ловко воровали наживку и рыбу, попавшую в сети, рвали и сами сети. Подрывали бесчисленными норами плотины и дамбы. Никто не знал, как с ними
Сейчас они распространились почти по всем странам Западной Европы, примыкающим к Северному и Балтийскому морям (даже под Прагой встречаются!). Живут в реках, доходя местами до самых их истоков. Роют в речных берегах (и оросительных каналах, что особенно неприятно) глубокие норы. Но для размножения, когда поживет в реке четыре-пять лет, мигрирует в солоноватые воды эстуариев и предустьевых частей моря. Тысячи мохнаторуких крабов плывут тогда вниз по реке со средней скоростью десять километров в сутки (некоторые идут в море даже по суше!). Личинки живут около года в приливо-отливной зоне устьев рек, а затем поднимаются вверх по течению, проплывая за день один — три километра. Застанет их в этом стремлении в верховьях рек зима — они зароются в ил и в оцепенении дождутся весны, чтобы продолжить свой многоверстный путь.
Как мохнаторукий краб попал в Европу — точно не знают. Есть такая версия: немецкие пароходы как раз перед появлением этого краба в Европе возили в Шанхай паровозы. Когда шли обратно, для лучшей остойчивости наполняли балластные цистерны водой из Янцзы. Придя в свои порты, воду эту сливали в гаванях. Возможно, что с привезенной из Китая водой попали в Германию и личинки мохнаторукого краба.
«К счастью, мохнаторукий краб не принес в Европу опасную человеческую легочную глисту — парагонимуса, для которой он служит промежуточным хозяином. Хорошо еще, что оказался мохнаторукий краб восприимчивым к „рачьей чуме“, к заражению тем же грибком, что и обыкновенный речной рак» (Н. И. Тарасов).
Рассказывая о повадках и регулярных путешествиях по дну моря этого «королевского», как его называют немцы, краба, последуем за описанием советских ученых Я. А. Бирштейна и Н. А. Заренкова, которые кратко, но достаточно полно изложили все, чем нас может заинтересовать жизнь камчатского краба.
Он не настоящий краб, принадлежит, как уже говорилось выше, к подотряду мягкохвостых, то есть доводится близким родичем ракам-отшельникам и пальмовым ворам. Обитает в трех морях: Охотском, Беринговом и Японском. Ростом велик: в размахе ног — полтора метра, ширина карапакса — до 25 сантиметров, вес — семь-восемь килограммов. Самки значительно мельче, «и их использование для изготовления консервов нецелесообразно».
Камчатский краб в размахе ног бывает до 1,5 метра
Воду он предпочитает, мягко говоря, прохладную (два — семь градусов, но переносит «некоторое время и колебания от минус двух до плюс 18 градусов»). Поэтому в поисках нужного ему теплового режима (а также и пищи) предпринимает миграции по из года в год повторяющимся маршрутам (скорость передвижения всего стада невелика — одна-две мили в сутки). Осенью он уходит на глубины в 110–220 метров, там и зимует. Весной поднимается к мелководьям, где в 5–30 метрах от поверхности встречаются самки с самцами.
Дело в том, что и на зимовках, и на весенних кочевьях самцы держатся отдельно от самок. Но вот встретились — и тут начинается очень странный брачный ритуал, который называют «положением рукопожатия». Самцы становятся перед самками в позицию тет-а-тет и в свои клешни берут клешни избранных подруг. И так стоят. Долго стоят: и три дня, и семеро суток! Самки во время этого «великого противостояния» линяют, и самцы помогают им избавиться от старого, изношенного панциря. После следующего за этим краткого мига любви расходятся.