Беспозвоночные. Ископаемые животные

Акимушкин Игорь Иванович

В жару рак затыкает вход в нору, отсиживается в ней, никуда не выходя. Да и в обычную погоду он свое жилище, как правило, только по ночам покидает, отправляясь в путешествие за пищей по дну реки, озера или пруда, если он в них живет.

Придет осень — рак вялый делается. Заползает в норку, вход в нее землей затыкает и зимует в добровольном заключении.

Но сейчас еще лето. И ночь наступила. В самый раз раку добычу искать. Ассортимент пищи у него богатый. Вот выбрался из норки и, шествуя не спеша, направляется в заросли водяных растений. Всевозможные рдесты, уруть, роголистники обильное предоставляют ему угощение. Но если на пути попадется какая-нибудь сонная улитка, личинка насекомого или любая падаль — все ест с не меньшим аппетитом.

Дней

через десять — сорок пять после того, как рак-самец нанесет визит самке своего вида, та приступает к откладке яиц. Она не выпускает их просто в воду, а, прикрепив к брюшным ножкам, носит их всюду на себе. Для того чтобы это прикрепление состоялось, самка-рак проделывает довольно сложные для такого неуклюжего существа эволюции. Она опрокидывается на спину (что само по себе ей совершить не так-то просто). Затем брюшко, напрягаясь изо всех сил, пригибает к груди. Между грудью и прижатым к ней брюшком образуется нечто вроде люльки — во всяком случае достаточно укрытое со всех сторон пространство. В него одно за другим выпускает она шестьдесят (а то и в десять раз больше) довольно крупных яиц. Когда все они будут отложены, особые цементные железы брюшка выделяют секрет, который вокруг каждого яйца образует плотную оболочку и еще стебелек яйца. Этим последним яичко прикрепляется к брюшным ножкам матери. Полгода преданная своим родительским обязанностям самка-рак будет носить развивающиеся яйца. Наконец из них выходят крохотные рачки (не личинки, как у морских раков), почти во всем похожие на своих родителей. Еще какое-то время, пока не рассосется их желточный мешок, они будут висеть на ножках матери, уцепившись за них своими крохотными клешнями, а потом расстанутся с ней навсегда, каждый предоставленный собственной судьбе.

Они будут часто линять и, пока новый панцирь еще мягкий, быстро расти. Но когда станут взрослыми, линяют уже один раз в году. Тогда растут медленнее. Средняя длина нашего речного рака примерно 16 сантиметров, а если попадется вам когда-нибудь рак размером сантиметров двадцать пять, знайте: он прожил на бренной земле уже 20 лет.

Схваченный за ногу или клешню, рак сам отбрасывает ее (особые мышцы так сильно загибают ее вверх, что она отваливается). Автотомия, как называют такое самокалечение, в обиходе у многих раков и крабов. Как и ящерица хвост, рак отдает ногу, добровольно расставаясь с ней, на съедение врагу. Постепенно она опять вырастает. У речных раков-самцов потерянная таким или иным образом клешня растет медленно: полностью восстанавливается лишь через три-четыре года. У раков-самок, которые линяют чаще, — вдвое быстрее. Так что, если увидите рака с клешнями разных размеров, не думайте, что это уродство какое-нибудь. Нет, просто этот рак в свое время вовремя перестраховался, оставив в пасти врага свою клешню.

Лебедь рвется в облака, Рак пятится назад, а щука тянет в воду. (И. А. Крылов)

Сколько басен, поговорок, присказок сочинено об этом пресловутом рачьем «заднем ходе»! Странно вообще, почему об этом часто говорят и пишут. Конечно, рак пятится. Но ведь почти всякое животное может так сделать. Как возникло поверье, будто рак всегда ходит задом наперед, непонятно. Если так, то почему у него не сзади, а спереди глаза и чувствительные усики? Да и рот тоже…

В реке рак ходит всегда головой вперед. А пятится, когда чего-нибудь испугается. Отступает с опаской. Вековая легенда о заднем ходе рака родилась, возможно, на кухне. Когда пойманных раков высыпают из корзины на стол, они, разумеется, этим неожиданным своим переселением напуганы. Вот и пятятся.

Возможно и другое происхождение легенды.

«Когда же пойманного рака выпускают обратно в воду, он начинает так же, как креветки, сгибать брюшко и действительно, плывя толчками задом наперед, быстро опускается

на дно» (Я. А. Бирштейн, Н. А. Заренков).

У нас в европейской части страны два вида речных раков: широкопалый и узкопалый. (У первого клешни более широкие, есть и другие отличающие их друг от друга признаки.) Широкопалый тяготеет к бассейну Балтийского моря. Он обычен в Прибалтике, под Ленинградом, в Белоруссии, местами на Украине, а также в Западной Европе.

Узкопалый — житель озер и рек, впадающих в Черное, Каспийское и Азовское моря (также и в двух последних морях обитает), и Западной Сибири.

Узкопалый рак более вынослив и всюду вытесняет широкопалого. Впрочем, таких мест, где их ареалы смыкаются, очень мало. Литва — одно из них. И вот, по мнению некоторых ученых, здесь встречаются будто бы их гибриды (по всем правилам генетики они должны быть бесполыми, так как установлено, что у широкопалого рака 100 хромосом, а у узкопалого значительно больше — 194).

«Речной рак живет в береговых норах только чистых водоемов. Само собой понятно, что в результате все шире распространяющегося загрязнения наших рек всюду сокращается его численность. К тому же в 1970 году грибковое заболевание, известное под названием „рачьей чумы“, истребило почти всех речных раков, и сегодня оно опять угрожает им. Противомерой было предпринятое в 1890 году поселение у нас американского речного рака (Orconectes limosus, длина тела около десяти сантиметров), который невосприимчив к „рачьей чуме“ и может жить в загрязненной воде. Он не роет норок и даже днем бродит в поисках пищи. Хотя по величине он не может сравниться с нашим речным раком, однако стал самым обычным в Европе съедобным раком внутренних водоемов» (Рудольф Альтефогт).

Широкопалый речной рак теперь в Западной Европе очень редок, встречается только в отдаленных, изолированных от больших речных систем озерах и ручьях. Американский же между тем широко здесь распространился и стал обычным представителем фауны Западной Европы.

«Рачья чума» не обошла стороной и Россию: к 1898 году она поразила большинство ее водоемов к востоку до Западной Сибири включительно. Почти всюду раки погибли. Вскоре они начали оправляться от чумы и вновь плодиться, но в 1919–1920 годах чума повторилась, и вновь миллионы раков пали ее жертвой. Однако постепенно численность их вновь повысилась настолько, что в 1931 году, например, в СССР было добыто 4 миллиона штук речных раков.

Оба названных наших рака принадлежат к обширному семейству астацид, объединяющему около 200 видов. Его представителей можно встретить во всей Европе, в Западной Сибири и далее на восток в Японии, Корее и на острове Сахалин (в Восточной Сибири их нет). А также весь Северо-Американский континент ими заселен, до Гватемалы и Кубы.

Особенно богат видами род камбарус, распространенный в Северной Америке. Одни из этих видов живут как обычные речные раки — в прудах и медленно текущих ручьях, среди камней и водорослей. Другие же в некотором роде уподобились сухопутным ракам: роют норы на суше (но вблизи от водоемов). Глубина таких нор 25–75 сантиметров, дно их достигает грунтовых вод. Вход один или несколько, но все сходятся в земле в расширенной камере, наполненной водой. В норах есть и продовольственные склады — отнорки, наполненные фруктами и опавшей листвой.

Роют раки свои подземелья клешнями, землю выносят на поверхность, укладывают вокруг входа в норку и спрессовывают ее ударами клешней так, что над входным отверстием возникает круговая стена высотой до 30 и в поперечнике до 35 сантиметров.

На поиски пропитания выходят только по ночам и в южных штатах США наносят значительный вред посевам хлопка, кукурузы, томатов. Ядохимикаты, применяемые против них, «не принесли пока никаких значительных успехов».

Придет зима или, напротив, засуха — прочно замуровывают раки входы в свои жилища и пережидают в глубине подземелий неблагоприятные для них погодные условия.