Бессамемуча
Шрифт:
Под утро на административном этаже больницы наметилось какое-то движение. Жена Долина вышла в сопровождении невысокой женщины, похожей на китайского мальчика.
– Это Надя - помощница Лежень по Государственной Думе, - представила спутницу жена Долина.
– Её нужно отвезти домой.
– Без проблем, - ответил Долин, довольный уже тем, что можно отсюда уехать.
Помощница нового главного врача больницы заняла место впереди, жена устроилась на заднем сидение и, кажется, моментально уснула.
Выяснив у Нади, куда везти, Долин тронулся.
Немного помолчав, Долин тихо
– Надя, если вы не очень хотите спать, можно, задать вопрос?
– Пожалуйста.
– Извините, но я впервые так близко вижу живого представителя Госдумы.
– А мёртвого, значит, видели?
– Я не так выразился, простите.
– Ничего, задавайте свой вопрос.
– Вы давно работаете помощницей у Лежень?
– Не очень: пять лет.
– Ого! Это огромный срок!
– сказал Долин.
– И часто вам приходится работать по ночам?
– Ой, да всё время, - словоохотливо ответила Надя.
– Я уже привыкла. Знаете, члены нашей партии вообще необычные люди. Они сутками могут не спать, а Лежень так вообще не знаю, когда отдыхает. Работает круглые сутки, семь дней в неделю, без выходных и проходных.
– Извините, но как такое может быть?
– спросил Долин и покосился на жену - можно ли так ставить вопрос? Жена сидела безучастно, с закрытыми глазами - устала.
– Очень просто, - отвечая на вопрос, сказала Надя.
– У них просто на сон нет времени. Взять, к примеру, сегодняшний день Лежень: накануне она всю ночь была на партийном фуршете...
– Фуршете? Это что значит?
– поинтересовался Долин.
– Это когда члены партии под коньячок, в неформальной обстановке обсуждают разные проблемы, ищут единый подход к их решению; например, кому и как голосовать в Думе и так далее.
– Лежень тоже пьёт коньяк?
– не удержался Долин.
– А как же! И не только коньяк. К сожалению, она одна женщина среди мужчин. Приходится пить, иначе с мужиками не найдёшь общего языка. Так вот, после фуршета она появляется дома в шесть утра. За пять минут приводит себя в порядок: причипуривается, глотает на ходу кофе и несётся на телевидение. У неё почти каждый день съёмки! А в десть утра она уже в самолёте летит в Санкт-Петербург. У неё там свой бизнес, плюс муж. Заключает контракт на десятки миллионов, обедает с мужем в ресторане и в шестнадцать часов опять в самолёте. На сей раз летит в Сочи. Там несколько деловых встреч, короткий разговор с губернатором Краснодарского края и назад, в Москву. В час ночи она ужинает с товарищами по партии. Затем всю ночь проводит совещание в больнице. Это вы знаете. А ведь завтра ей выступать на круглом столе в Думе по вопросам детского здравоо--хранения. Тема, конечно, для нас абсолютно новая, но мы её решим.
– В каком смысле "решите"?- полюбопытствовал Долин.
– В смысле напишем рекомендации о совершенствовании детской медицины. Эта тема сейчас сверхактуальна. Посмотрите на наших детей - сплошные дистрофики. Если так будет продолжаться - скоро некому будет Родину защищать.
– От кого?
– От врагов России. Скажите, только честно, вот вы бы, лично, сколько смогли бы прожить в таком же ритме, как Лежень?
– Думаю, нисколько.
– Вот, именно,
Долин видел Лежень один раз и нашёл, что она похожа на жабу. Рассказ Нади заставил его задуматься. Он представил себе, как тысячи членов партии носятся по всей стране, словно угорелые, сами не спят и другим не дают, и плодят тонны бумаги с не нужными рекомендациями. Долину сделалось не по себе. Ему захотелось спросить общительную помощницу Лежень, принесла ли пользу хоть одному человеку такая безумная активность её руководительницы? Но вместо этого спросил:
– Ну, хорошо, а как бы вы попали сегодня к себе домой, если бы я вас не подвёз?
– Пешком. Честно говоря, могла бы и вовсе не ехать: ведь мне тоже к семи часам утра нужно быть на телевидении. Лежень участвует в ток-шоу "Пусть говорят" Малахова. Страшно имиджевая передача!
– Прости, а почему в таком случае Лежень не позаботится о том, чтобы у вас была машина. Она не опасается, что ночью с вами может что-нибудь случиться?
– Что вы! Она об этом и не думает. Ей всё равно - случится со мной что-то или нет. Меня заменить не проблема. Если завтра я не приду на работу, она и не заметит, - с восхищением в голосе сказала Надя.
– Она - политик. Все политики не от мира сего. К ним нельзя подходить с обычными мерками. Ой, я приехала. Спасибо. Жену не будите, пусть поспит, - сказала Надя.
– И всё же, Надя, я понять хочу, зачем Лежень такая жизнь? Это же не нормально.
Надя посмотрела непонимающими глазами.
– Как зачем? Человек полностью посвятил себя работе. По-моему, это здорово! Это и есть настоящая жизнь: бесконечные поездки, встречи с разными людьми, риск, достижение поставленной цели. Что ещё надо? Или, по-вашему, лучше отработать, положенные восемь часов, придти домой, нажраться картошки и пялиться в телевизор?
– Не знаю: по мне так второй вариант, хотя бы безвреден для общества.
– До свидания, - попрощалась Надя.
Едва Долин тронулся, как жена сказала:
– Какой ты у меня глупый, даже стыдно за тебя.
– А ты..., а ты давай заканчивай с такой работой. Надоело уже: всё жду тебя, жду. Чего жду? Не знаю.
* * *
Прав, сто раз был прав Ораевский Виктор Николаевич, утверждая, что, будучи главным врачом, он и сам жил и другим жить давал. С приходом в больницу новой начальницы с редкой фамилией - Лежень, жизнь Долина круто изменилась: жена сутками стала пропадать на работе, а зарплата уменьшилась вполовину.
Этой ночью Долину, видимо, опять не удастся выспаться. Уже полночь - а жены всё нет. Мобильный не отвечает: то ли выключен, то ли сел аккумулятор. Что хочешь, то и думай. И мысли лезли самые дурные.
Наконец, в дверях завозились с замком. Долин бросился в коридор.
– Что опять случилось? Где ты была?
– набросился Долин на жену.
– Ты не поверишь, - устало сказала жена, присаживаясь на кушетку.
– Ноги гудят - сил моих нет.
– Так, всё-таки, что произошло?
– Только я собралась домой, подходит ко мне Надя - помощница Лежень и вручает билет в консерваторию на концерт Плетнёва.