Бессердечная фортуна
Шрифт:
— Ты — лучшее, что у меня когда-либо было.
Он молча кивнул.
— Навсегда.
Он попытался отодвинуться, но я остановила его.
— Давай пока не будем возвращаться к реальности.
Его губы снова завладели моими.
— Никакой реальности, пока ты не будешь готова. Сейчас здесь только мы. Больше никого не существует.
Я прикусила губу и согласилась. Он соскользнул с меня и отправился в ванную. Я растянулась на кровати, как кошка, и зевнула. Чувствуя себя так, словно только что пробежала марафон. Мне показалось, что я могла бы проспать
Пенн вернулся, мы поменялись местами, я отправилась в ванную, потом вошла голая в спальню. Он натянул боксеры и брюки, хотя они так и остались расстегнутыми.
— Что ты делаешь? — Спросила я.
Пробка шампанского выстрелила, он рассмеялся.
— Для тебя?
— О боже, Пенн, ты не должен его открывать, — тихо произнесла я.
— Не хотелось, чтобы оно пропало. — С усмешкой ответил Пенн.
Он налил нам по бокалу и передал один мне.
— Не могу поверить, что ты только что это сделал. Мы теперь не сможем оставить эту комнату такой, какой она была.
— Кого это волнует? — спросил он, снова притягивая меня обнаженную к себе. — Мне все равно, если кто-то узнает, чем мы занимались здесь сегодня.
Я вздохнула и сделала глоток шампанского. Чувствуя себя потрясающе уравновешенной, учитывая истерику, в которой билась всего полчаса назад.
— Наверное, мне лучше спуститься вниз. Мне нужно кое о чем поговорить. И это будет не очень приятный разговор.
— Эй. — Он приподнял мой подбородок, чтобы взглянуть в глаза. — Что случилось с тем, что здесь нет никого, кроме нас?
Я допила шампанское.
— Я не смогу всю эту ситуацию проигнорировать. Лучше сорвать пластырь с гноящейся раны.
Я поняла, что Пенн хочет что-то сказать, видно у него были вопросы по поводу нас. Но сейчас у меня не было для него нужных ответов.
То, чем мы здесь занимались, было... замечательно. За гранью замечательного. Это было совершенно. Хотя кругом было все очень запутанно и сложно. Мне нужно было привести все в порядок, прежде чем я смогу даже задуматься о нас. Лучше было оставить нас в этом номере отеля, где мы оба испытали настоящее блаженство, чем принимать решения под влиянием секса.
Я прижалась еще одним поцелуем к его губам, а затем направилась за своим платьем. Он вернулся к бутылке шампанского и поднял ее, чтобы налить нам еще по бокалу. По тому, как он наклонил плечи, я поняла, что он ожидал от меня ответов. Но он не стал давить. Не стал после шока, который я испытала несколько минут назад.
— Ты не мог бы застегнуть мне платье? — Спросила я, поворачиваясь к нему спиной.
Его палец коснулся нижней части молнии, когда я услышала щелчок замка.
Я в замешательстве подняла глаза на дверь. А потом испытала ужас.
В комнату вошел Льюис Уоррен.
37. Пенн
— Черт, — выдохнула Натали передо мной.
Я проследил за ее взглядом и увидел Льюиса в дверях номера.
Он замер, с приоткрытой дверью, внимательно всматриваясь в сцену перед ним. Потревоженные лепестки роз. Я,
Он стиснул зубы. Его руки сжались в кулаки. Глаза готовы были убить.
— Что за мать твою? — Спросил Льюис.
Он переводил взгляд между нами, ожидая, что один из нас объяснит, даст по крайней мере рациональное объяснение тому, что он увидел, но у меня точно не было объяснений.
Я спокойно надевал рубашку, потом накинул пиджак и повернулся к нему.
— Именно так все и выглядит.
— Пенн, — прошипела Натали.
Льюис бросил на нас еще один взгляд, мы стояли — я чуть впереди Натали. Потом его взгляд переместился на разорванные стринги Натали, валяющиеся на полу. И тут он потерял все свое спокойствие, которое было ему так присуще, взорвавшись. Его спокойствие разлетелось вдребезги, сменив без эмоциональное выражение лица. Маска соскользнула. Полностью. И появился Льюис во всей своей настоящей сущности.
Он пересек комнату тремя быстрыми шагами. Затем замахнулся. Я предвидел его удар, но Льюис нанес мне второй удар в живот. Я захрипел, согнулся, у меня перехватило дыхание.
Услышав крик Натали где-то вдалеке. Но в данную минуту был только я и Льюис.
Мой кулак врезался ему в физиономию. Боль обожгла костяшки пальцев, его голова дернулась в сторону. Адреналин толкал вперед, я не обращал внимание на боль в костяшках.
Он снова ударил меня (на этот раз по ребрам), я задохнулся от боли. Но мне было наплевать. Бросился вперед на него, сбил с ног, уложив на пол. Усевшись на него сверху, еще раз ударил кулаком по лицу.
Он развернулся всем телом, по инерции, стукнув меня локтем в лицо, заставив скатиться на пол. У меня треснула губа, кровь запачкала подбородок.
И вдруг Натали оказалась между нами, крича на нас. И тут ее голос прорвался между гулом в моих ушах.
— Стойте! Что, черт возьми, с вами двумя не так? Мы не будем так выяснять отношения. Прекратите! Прекратите! — кричала она.
Она стояла между нами, широко раскинув руки. Ее голубые глаза смотрели убийственно и в них читался страх. Я перевел взгляд на Льюиса, который, судя по его стойке, снова собирался наброситься на меня. Но он не хотел, чтобы Натали в этот момент оказалась между нами.
Я медленно поднялся на ноги. Грудь тяжело вздымалась, вытер разбитую губу тыльной стороной ладони, стирая кровь.
— Мы можем вести себя цивилизованно, а не как гребаные животные? — крикнула она нам обоим.
Лично я понятия не имел, почему она не двинула Льюису. Она довольно быстро перешла от своих истерических криков, к шумному и громкому дыханию, пытаясь побольше глотнуть воздуха. Я понял, что с ней тоже не все в порядке. Слишком многое произошло за считанные минуты, и последствия этой ситуации обрушатся на нее, как товарный поезд, как только она останется одна, но, черт возьми.