Бессердечная
Шрифт:
– Из сна? – его рот растянулся в широкую зубастую улыбку. – Расскажи-ка мне.
– Чтобы к вечеру об этом узнало полкоролевства? Ну, уж нет. Мне снился сон, а когда я проснулась, оказалось, что в спальне выросло лимонное деревце. А больше тебе знать ничего не нужно.
Кэт решительно захлопнула дверцу шкафа, чтобы поставить точку в разговоре и не допустить дальнейших расспросов. Сказать по правде, сновидение не оставляло ее с того мига, как она проснулась, оно назойливо звенело, дразнило. Кэтрин очень хотелось
Это был туманный, прекрасный сон, и в нем был туманный, прекрасный юноша. Весь в черном, он стоял в саду среди лимонных деревьев, и Кэт была уверена, что у него есть нечто, принадлежащее ей. Она не знала, что именно, но хотела получить это назад. Она пыталась подойти к юноше, но с каждым ее шагом он оказывался все дальше.
Кэт поежилась. Ее до сих пор мучило любопытство и хотелось броситься за ним вдогонку.
Но больше всего ей запомнились его глаза. Желтые и блестящие, сладкие и кислые. Глаза яркие, как спелые лимоны, которые вот-вот сорвутся с ветки дерева.
Кэт стряхнула с себя дымку воспоминаний и повернулась к Чеширскому Коту.
– Когда я проснулась, ветка дерева уже успела сломать один кроватный столбик. Конечно, мама велела садовникам убрать его из комнаты, пока оно не наделало больше беды, но несколько лимонов я все же успела сорвать.
– А я-то удивлялся, что за переполох устроили утром. – Хвост кота постукивал по столу. – Ты уверена, что эти лимоны не опасно употреблять в пищу? Если дерево проросло из сна, они могут оказаться, ну, знаешь, странной едой.
Кэт повернулась к закрытому шкафу, в глубине которого на проволочной решетке прятались торты.
– Ты боишься, что король станет меньше ростом, если съест кусочек?
Чеширский Кот возмущенно фыркнул.
– Наоборот, я боюсь, что, если я съем кусочек, то стану величиной с дом. Я, знаешь ли, слежу за фигурой.
Хихикнув, Кэт протянула руку через стол и пощекотала Коту подбородок.
– Ты прекрасен, Чеширчик, независимо от размера. А лимоны безопасны. Я попробовала один, прежде чем начала печь.
Она невольно поморщилась, вспоминая кислый вкус.
Чеширский Кот мурлыкал, почти забыв о ней. Не убирая руки от его подбородка, Кэт другой погладила его по животу, и Кот блаженно завалился на бок.
– И даже если ты станешь больше, я найду тебе применение. Всегда мечтала о карете, запряженной котом.
Чеширский Кот приоткрыл один глаз; зрачок-щелочка не смеялся.
– А чтобы заставить тебя бежать, я бы бросала перед тобой клубки шерсти и рыбьи косточки.
Кот ненадолго перестал мурлыкать, чтобы ответить:
– Это совсем не так забавно, как вам кажется, леди Пинкертон.
Кэт легонько стукнула его пальцем по носу и отдернула руку.
– Ты
Теперь Чеширский Кот смотрел на нее обоими глазами.
– Я гордый кот, а не рабочий скот.
Оскорбленно зашипев, он исчез.
– Ну, не злись. Я же просто пошутила!
Кэтрин сняла передник и повесила на крючок в стене. На платье остался силуэт передника, очерченный мукой и кусочками засохшего теста.
– Между прочим, – приплыл к ней кошачий голос, – тебя ищет мать.
– Почему? Я все утро здесь.
– Да, и теперь ты опаздываешь. Поторопись, если не хочешь, чтобы тебя саму превратили в лимонный торт.
– Опаздываю? – Кэтрин недоуменно посмотрела на часы с кукушкой на стене. Был ранний полдень, еще куча времени до…
Вдруг сердце у нее екнуло: из часов доносилось еле слышное посапывание.
– Да что ж это! Кукушка, ты опять спишь?
Кэт хлопнула ладонью по боковой стенке часов. Дверца открылась, оттуда показалась заспанная бурая птичка.
– Ку-ку! – рявкнула Кэт.
Птичка вздрогнула, окончательно проснулась и ошалело захлопала крыльями.
– Боже, боже! – квохтала она, протирая глаза кончиками крыльев. – Который час?
– Это ты у меня спрашиваешь, глупая птица? – Кэтрин со стоном отчаяния бросилась из кухни и чуть не столкнулась на лестнице с Мэри-Энн.
– Кэт… леди Кэтрин! Я… там Маркиза…
– Знаю, знаю, бал! Я потеряла счет времени.
Мэри-Энн оглядела ее с головы до пят и схватила за руку.
– Вам нужно срочно умыться и почиститься, пока она не приказала отрубить нам обеим головы.
Глава 2
Проверив сначала, нет ли за углом Маркизы, Мэри-Энн торопливо провела Кэтрин в спальню и захлопнула дверь.
Вторая служанка, Абигайль, уже была там, одетая, как и Мэри-Энн, в скромное черное платье и белый передник. Она размахивала метлой, пытаясь выгнать в распахнутое окно стрекозла. Каждый раз, как она промахивалась, стрекозел начинал бодаться и трясти бородой, а потом взмывал к потолку.
– Вреднющие насекомые! Смерти моей хотят! – простонала Абигайль, вытирая со лба пот. Потом спохватилась, что Кэтрин тоже здесь, и торопливо присела в реверансе.
Кэтрин замерла.
– Абигайль!..
Поздно предупредила. Крошечные копытца процокали прямо по крахмальному чепцу Абигайль, и стрекозел стрелой взлетел вверх.
– Ах ты, гадкий стрекозлище! – взвизгнула Абигайль и снова замахала метлой.
Передернув плечами, Мэри-Энн потащила Кэтрин дальше, в туалетную комнату, и закрыла дверь. Рядом с умывальным тазиком уже стоял наготове кувшин с водой.