Бессердечная
Шрифт:
– Мне кажется, такой нос у него от природы. – Она прижала палец к собственному носу и приподняла получившийся пятачок кверху, проверяя свою мысль. Однако это не помогло ей унюхать собственную исключительность…
Маргарет побледнела.
– Кэтрин, стыдитесь. Нельзя же вот так передразнивать всех и каждого! По крайней мере, делайте это не на людях.
– Что вы! У меня и в мыслях не было никого обижать. Просто у герцога нос рыльцем, только
Кэт продолжала бы оправдываться, но тут кто-то постучал ее по плечу.
Повернувшись, она уткнулась в черную тунику, за которой скрывалась могучая грудь. Подняв глаза выше, Кэт увидела мрачную физиономию с повязкой на одном глазу и копной волос, торчащих из-под белого берета.
Перед ней стоял Джек, Червонный валет, произведенный в рыцари из жалости – он лишился глаза во время игры в шарады.
Настроение у нее испортилось окончательно. Бал был просто ужасным, и с самого начала не задался.
– Привет, Джек.
– Леди Пинкертон, – проревел Джек, обдав ее запахом вина с пряностями. Затем его глаз устремился на Маргарет: – Леди Дроздобород.
Маргарет скрестила руки на груди.
– Какая вопиющая бестактность – прерывать чужую беседу, Джек.
– Я подошел, чтобы сообщить леди Пинкертон, что сегодня черно-белый бал.
Кэт потупила глаза и постаралась придать лицу смиренное выражение, хотя с каждым новым напоминанием она все меньше смущалась и все больше раздражалась.
– Очевидно, произошло недоразумение.
– Вы выглядите по-дурацки, – заявил Джек.
Кэтрин ощетинилась.
– Это не повод грубить!
Джек хмыкнул и снова оглядел ее платье, а потом продолжил:
– Вы и вполовину не так хороши, как воображаете, леди Пинкертон. Не хороши даже на четвертушку. И мне не нужен второй глаз, чтобы это видеть.
– Уверяю вас, я вовсе не…
– Все думают, как я, только не решаются сказать вам в это лицо. Но я вас ни капли не боюсь.
– Я никогда не…
– Вы мне вообще не нравитесь.
Стиснув зубы, Кэтрин терпеливо вздохнула.
– Да, я помню, Джек. Вы уже говорили об этом в прошлый раз. И в позапрошлый тоже. И еще до того. Вы не устаете напоминать, до чего я вам не нравлюсь, с тех самых пор, как нам было по шесть лет, и мы плясали вокруг майского дерева, если я не ошибаюсь.
– Да. Точно. Потому что это правда. – Джек густо покраснел. – И еще вы пахнете, как ромашка. Бывают, знаете, такие противные ромашки, с вонючими цветками.
– Разумеется, какие же еще, – кивнула Кэтрин. – Боже избави, я и не подумала, что это комплимент.
Джек зарычал, потом протянул руку
– Ой!
Валет развернулся и ушел. Кэтрин не успела придумать ответ, а потом очень жалела, что не проводила его хорошим пинком.
– Вот чурбан! – заметила Маргарет после его ухода.
– Самый настоящий, – с чувством согласилась Кэтрин, потирая голову и пытаясь понять, сколько времени она уже здесь и сколько еще осталось.
– И, конечно, – продолжала Маргарет, – абсолютно недостойно с вашей стороны поощрять подобное поведение.
– Я его не поощряла! – возмутилась Кэтрин.
– Вы так думаете? Тогда вы должны согласиться с тем, что согласиться с этим нельзя, – заявила Маргарет. – А мораль…
Но она не успела сморозить очередную глупость, потому что в зале снова прозвучали фанфары. Стоя на верхней ступеньке лестницы, Белый Кролик торжественно прогнусавил:
– ЕГО СИЯТЕЛЬНОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ЧЕРВОННЫЙ КОРОЛЬ!
Белый Кролик снова затрубил, потом прижал трубу к боку и поклонился. Кэт обернулась, чтобы посмотреть на остальных гостей, когда Король появился на верхней площадке своей личной лестницы. Вся шахматная доска из черно-белых аристократов пошла рябью от поклонов и реверансов.
Король был при полном параде – в белой меховой мантии, панталонах в черную и белую полоску, сверкающих белых туфлях с алмазными пряжками, в руке он держал скипетр, увенчанный алым сердцем. Надо всем этим красовалась корона, тоже украшенная рубинами, брильянтами и красным бархатом, с навершием в виде сердца.
Наряд был бы сногсшибательным, вот только мех на воротнике слегка вытерся, панталоны пузырились на коленях, а корона, которая всегда казалась Кэтрин слишком тяжелой для маленькой головы Короля, съехала на сторону. В довершение всего, когда Кэтрин, сделав реверанс, встала, его величество ухмыльнулся, как деревенский простачок.
Король так улыбался. И улыбался он ей!
Кэтрин застыла, а Король проворно скатился вниз по ступеням. Толпа расступилась, пропуская его, и не успела Кэтрин отойти в сторонку, как Король уже стоял перед ней.
– Неплохой вечерок, леди Пинкертон! – Король приподнялся на цыпочках, от чего его малый рост только сильнее бросался в глаза. Он был по меньшей мере на два ладони ниже Кэтрин, а ведь поговаривали, что у его сшитых по особому заказу башмаков подошвы толщиной в два дюйма.
– Добрый вечер, Ваше Величество. Как поживаете? – Кэт снова склонилась в реверансе.
Белый Кролик – он следовал за Королем по пятам – прочистил горло.
– Его Королевское Величество просит леди Кэтрин Пинкертон танцевать с ним первую кадриль.