Бессердечное небо
Шрифт:
— Плохие поступки творят плохие люди, — сказал он, поднялся на ноги и потянул меня за собой.
— Нет, — не согласился я. — Причина совершения плохих поступков — это то, что определяет человека. А ты никогда не совершал ни одного плохого поступка, не пытаясь сделать это по уважительной причине.
Он вздохнул, выглядя так, словно собирался продолжить спорить, но потом сдался и положил руку мне на плечи. — Хорошо, но не надо писать «здесь лежит святой» на моем надгробии. Убедись, что надпись будет искренней. Например, «здесь лежит настоящая легенда».
Я
— Дариус, это не смешно.
Он закатил глаза и пошел за сумкой, которую он прихватил из Дома Игнис, поставил ее на мотоцикл и покатил его в сторону Берроуз.
— Что в сумке? — с любопытством спросил я, идя с ним следом за стадом Пегасов.
— Я взял снаряжение Ориона для темной магии и задолжал близняшкам кое-какие вещи, которые они оставили в смертном мире, — сказал он, его брови сошлись вместе, затем он дернул подбородком к рюкзаку, висевшему у меня на боку. — Что ты достал?
— Книги Ориона, — произнес я, самодовольно ухмыляясь, и открыл сумку, перебирая спасенные мною книги. Я вытащил твердый переплет в обложке, которая выглядела так, словно ее инкрустировали разноцветными драгоценными камнями, и прочитал название на корешке. Камни неба.
— Это та, которую он просил, да? — с надеждой спросил я Дариуса, помахав книгой у него перед носом, и мой брат ухмыльнулся, а затем взъерошил мои волосы.
— Молодец, засранец, — ласково сказал он, и я не упустил из виду, как он снова прижал руку к ране на боку. — Он превратится в ребенка, когда увидит её. Ставлю пятьдесят аур на то, что он скажет: О, мои звезды!», как мальчик в рождественское утро.
Я рассмеялся, пожал ему руку в знак подтверждения нашей сделки, и мы направились внутрь, ведя за собой стадо и позволяя им пройти через магический барьер.
Охранники удивленно вскрикнули, когда заметили нас, один из них объявил, что идет за Хэмишем, чтобы тот совершил обет с новыми беженцами и впустил их в Берроуз.
Мое внимание было приковано к Софии, которую Тайлер вел вперед, они шептались друг с другом, но когда ее взгляд встретился с моим, мой живот обдало жаром, и я обнаружил, что глупо ухмыляюсь ей. Чертовски приятно снова увидеть ее, и теперь, когда она здесь, я решил, что мне нужно признаться Фейри в своих чувствах. Ужасно представить, что она могла умереть сегодня, и я не желаю терять ни секунды, скрывая от нее правду. Конечно, всё может обернуться против меня. Она может сразу выбрать Тайлера, но, по крайней мере, я буду знать, что мне делать.
Сначала мне нужно сделать правильный жест. Убедиться, что я лучший Пегас для нее из всех возможных, и я почти уверен, что знаю, что нужно сделать для этого.
Дариус вкатил мотоцикл на ферму, закинув сумку на плечо, и я с облегчением выдохнул холодный воздух и почувствовал, как присутствие отца наконец-то покидает мое тело.
— Дариус! — донесся до нас голос Ориона, воздушный толчок и размытое движение ознаменовали его появление за секунду до того, как он врезался в моего брата, и они вдвоем растянулись
Дариус начал объясняться, пока Орион осматривал его на предмет ран, хмурясь на кровавую рану на боку и прижимая к ней руку с недовольным ворчанием, бормоча что-то о том, что он ее не чувствует, после чего они обменялись взглядами, которые закончились смехом.
Я наблюдал, как он залечивает рану, его челюсть сжалась, когда он сосредоточился на ней, а Дариус объяснял, что у нашего отца появилась новая рука из теней, от чего мое нутро напряглось. Конечно, этот ублюдок не сумел остаться с бесполезным обрубком, что облегчило бы нам столкновение с ним, когда придет время. Нет. Теперь у него есть рука из теней, более мощная, чем та, которую он потерял. Клянусь, гребаные звезды смеются над нами за то, что мы поверили в такую маленькую победу.
Ориону наконец-то удалось залечить рану, хотя на боку его тела остались розовые линии, которые, по его словам, придется продолжать исцелять, чтобы полностью избавиться от них, и я с облегчением вздохнул, когда Дариус снова встал на ноги.
На его коже еще оставались другие порезы и синяки, но по тому, как Орион слегка покачнулся, стало ясно, что он израсходовал всю свою магию на рану от теней.
— Кто-нибудь хочет предложить вену? — спросил он, оглядывая стадо, но Дариус покачал головой.
— Остальные раны поверхностные. Я справлюсь сам, как только вернусь к своему золоту.
Орион нахмурился, похоже, его это не очень устроило, но кивнул в знак согласия, а затем убежал и принес ему джинсы с такой скоростью, что я и глазом моргнуть не успел, как он вернулся. Дариус натянул их, а Тайлер и София надулись, все еще оставаясь голыми.
— И никакой одежды для нас? — проворчал я, и Орион посмотрел на меня извиняющимся взглядом, проводя рукой по шее.
— Прости, это старая привычка Опекуна, — пробормотал он. — Я могу сходить за…
— Все в порядке, — сказала София. — Давайте просто зайдем внутрь.
Я потерпел неудачу, пытаясь не пялиться на Софию, но мой взгляд упал на ее идеально круглые сиськи и сверкающий ваджаззл, который блестит вокруг ее киски. Блядь, она так красива. Я не знаю, что делать с собой, каждый раз, когда я смотрю в их сторону, в поле моего зрения попадает шикарный гребаный хуй Тайлера, словно пытающийся поймать мой взгляд. Грр.
Я заставил себя смотреть на Ориона, а не на них, и вспомнил о книгах, которые прихватил и ухватился за это предлог, чтобы прекратить пялиться, как девственник.
— Я принёс тебе это. — Я снова открыл рюкзак, протянув ему сначала книгу о драгоценных камнях, и у Ориона отвисла челюсть, когда он взял книгу из моих рук, осторожно перелистывая ее, словно она была самой драгоценной вещью в мире.
— О мои звезды, — вздохнул он, выхватывая у меня сумку и перебирая книги с мальчишеской улыбкой на лице. Я фыркнул от смеха, когда Дариус бросил на меня пристальный взгляд, понимая, что я только что потерял пятьдесят аур, но выражение лица Ориона определенно того стоило.