Бессердечный лорд Гарри
Шрифт:
— Я пришел, чтобы заставить вас одеться и отвезти к Ричмондам, милорд, где вы немедленно сделаете предложение мисс Ричмонд.
— Что?!
— Ты слышал, что я сказал. Одно дело поиграть чувствами молодой леди, а потом забыть о ней, и совсем другое — наброситься на невинную девушку.
— Наброситься? Боже, о чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что произошло между тобой и мисс Ричмонд, из-за чего она заболела, уехала с бала и до сих пор лежит в постели.
На лице Гарри промелькнуло выражение испуга и в то же время раскаяния. Джеймс заметил это. Он
— Значит, ты действительно скомпрометировал ее.
— Джеймс, я не нападал на мисс Ричмонд. Я вывел ее на балкон подышать свежим воздухом. Сознаюсь, я поцеловал ее. Сначала очень нежно, а потом, не услышав протеста, более страстно. Но уверяю тебя, что так же бывало у меня с другими девушками, и никак нельзя сказать, что я ее скомпрометировал. Мы были там не так долго, чтобь об этом заговорили. И я до последнего момента думал, что она наслаждается моими поцелуями. Когда я понял, что это не так, я почувствовал себя очень скверно. Но когда я узнал, что она рано уехала, мне не пришло в голову, что это из-за меня. Я думал, она действительно заболела.
— Ты можешь поклясться в этом, Гарри?
— Неужели я должен клясться, Джеймс? — холодно спросил его друг.
— Дело в том, что мисс Кейт сказала мне, что она тоже была жертвой взрыва жестокости с твоей стороны, как она выразилась.
С минуту Гарри молчал, пораженный, потом тихо ответил:
— Действительно, мисс Кейт однажды не повезло. Она внезапно разбудила меня после того пикника, который мы устроили на горе. Спросонья я отреагировал так, как если бы это был неприятель. Но уверяю тебя, я не веду себя так с женщинами.
Гарри побледнел, а его ответ прозвучал так серьезно, что Джеймс сразу поверил ему.
— Слава Богу! Я даже не знаю, чему обрадовался больше: тому, что ты не причинил вреда мисс Ричмонд, или тому, что ты не должен жениться на ней.
Гарри пристально посмотрел на друга.
— Значит, ты по-настоящему любишь ее?
Джеймс мрачно взглянул на него.
— Конечно, глупец. А что же ты думал все последние недели?
— Что ты просто увлечен ее красотой, как и я. Я судил о тебе по себе, Джеймс, а у меня ведь не было настоящего чувства. Я очень сожалею.
— Ты и должен сожалеть. Из-за тебя я испытывал адские муки, — ответил Джеймс.
— Думаешь, твоя семья одобрит твой выбор? Ричмонды ведь немного странные, мягко говоря. Как отнесется твой дядя епископ к перспективе породниться с Методистской маркизой?
— Я всю жизнь был хорошим сыном, исполнял свой долг и делал все, что хотела мать. На этот раз я сделаю так, как хочу я. Правда, мои намерения не имеют значения, потому что мисс Ричмонд так же равнодушна ко мне, как и к тебе.
— Не думаю, что мисс Ричмонд позволяет себе испытывать глубокие чувства, Джеймс. Именно это и привлекало меня. Я принял вызов и хотел пробиться сквозь ее отчужденность. Ну что ж, мне нужно поехать к мисс Ричмонд и принести ей свои извинения.
— Наверное, лучше подождать до завтра, Гарри. Сегодняшний день она проведет в постели.
— Хорошо,
— Я останусь, Гарри. Мне тоже нужно успокоиться.
21
Кейт ничего не сказала родителям. Линнет взяла с нее слово, что она будет держать все в тайне. Через некоторое время принесли букет с запиской. Кейт сама отнесла его сестре.
— От лорда Сидмута. Я узнала его лакея, — с отвращением сказала она, протягивая букет. — Вот трус! Сам не пришел. Я думала, лорд Клитероу убедит его сделать это.
— Лорд Клитероу? Ему что-нибудь известно об этом? — нахмурившись, спросила Линнет.
Кейт немного смутилась.
— Он заехал сегодня рано утром, Линии, узнать, как ты себя чувствуешь. Я была так сердита, что рассказала ему, как Сид-мут набросился на тебя.
— Кейт, лорд Сидмут только поцеловал меня, как я тебе говорила.
— Не может быть. Если бы это было правдой, ты бы не испугалась так сильно.
По лицу Линнет пробежала тень. Она опустила глаза и прочла записку.
— Он искренне извиняется и просит разрешения нанести визит сегодня вечером, чтобы объясниться. Я не могу видеть его, Кейт. Только не сейчас.
— Конечно. Я прикажу Лестеру указать ему на дверь. А теперь поспи, Линии. Ты еще очень слаба.
Линнет проспала до середины дня. Кейт успокоила семью, сказав, что отец был прав: Линнет не выдержала напряжения последних недель. Когда доложили о приходе лорда Сидмута, она не отказала ему в приеме, как собиралась, а попросила проводить его в гостиную.
Она заставила его прождать там добрых пятнадцать минут, прежде чем вышла к нему. Лорд Сидмут встал, поклонился и спросил, нельзя ли ему переговорить наедине с ее сестрой.
— Уверяю вас, милорд, вы провели достаточно времени наедине с моей сестрой. Сейчас она спит, измученная тяжелым испытанием вчерашнего вечера, — ответила Кейт с горечью.
Гарри собирался принести свои искренние извинения старшей мисс Ричмонд. Он никогда не целовал женщину против ее воли, и ему было стыдно, что он напугал ее, и горько оттого, что не понял ее состояния. Но разве можно назвать поцелуи на балконе тяжелым испытанием, особенно для ученой дамы, занимающейся ритуалами, связанными с плодовитостью! Мисс Кейт Ричмонд заставила его забыть его добрые намерения, и он холодно ответил:
— Едва ли это можно назвать испытанием, мисс Кейт. Я всего лишь неверно оценил, как воспринимает мои поцелуи ваша сестра.
— Вы забываете, лорд Сидмут, что вы когда-то напали на меня.
Гарри вспыхнул от гнева и смущения.
— О да, Джеймс сказал мне, что вы сообщили ему об этом, хотя прекрасно знаете, что эти два эпизода нельзя сравнивать. Вы вывели из глубокого сна солдата, привыкшего мгновенно реагировать на опасность. Уверяю вас, я не бываю жесток с женщинами ни в гневе, ни в любви, — резко сказал он. — Если мисс Ричмонд спит, я заеду завтра. Я хотел бы объясниться с ней лично. До свидания, мисс Кейт.