Бессердечный повеса

Клейпас Лиза

Используя палочку, она собрала крупинки пыльцы и перенесла их на нектар, который был спрятан под крошечным карманом в рыльце. Её руки стали искусны после многолетней практики.

Закончив с этим цветком, Кэтлин несколько озадачено посмотрела на свою золовку.

– Меня всегда интересовало, почему у тебя единственной нет взрывного темперамента Рэвенелов. Я никогда не видела тебя в гневе.

– Я достаточно хорошо справляюсь со своей злостью, – усмехнувшись, заверила её Хелен.

– Злость, да. Но не та ярость, когда

ты кричишь и разбрасываешь вещи, и выкрикиваешь скверные замечания, о которых потом пожалеешь.

Хелен старательно занималась веткой ванили, когда ответила:

– Возможно, я поздний цветок. И проявлю свой нрав позже.

– Небеса, надеюсь, нет. Если ты это сделаешь, у нас уже не будет доброго и спокойного человека, способного успокоить дикого зверя, вроде мистера Уинтерборна.

Хелен послала ей быструю улыбку.

– Он не дикий. Очень сложно мужчине с деятельной натурой быть больным и ничего не делать.

– Тем не менее, ему сегодня лучше?

– Несомненно. И сегодня приедет окулист, чтобы проверить его зрение. – Хелен сделала паузу, раскрывая другой цветок. – Я надеюсь, что ужасный характер мистера Уинтерборна улучшится во сто крат, когда он снова сможет видеть.

– А что, если нет?

– Я буду молиться. – Раздумывая над этим вопросом, Хелен выглядела обеспокоенной. – Я думаю... он не сможет принять что-либо, что он посчитал бы слабостью в самом себе.

Кэтлин посмотрела на неё с ироничной грустью.

– Бывают в жизни моменты, когда нам приходится мириться с невыносимыми вещами.

Когда последний цветок ванили был опылён, Хелен и Кэтлин вернулись в дом и обнаружили, что окулист, доктор Янцер уже прибыл. Он как раз осматривал глаза мистера Уинтерборна, пока доктор Уикс и Девон остались с ними в комнате. Несмотря на несколько бесстыдных попыток подслушать, никто не мог ничего расслышать через закрытую дверь.

– Число окулистов в Англии, уровня доктора Янцера, – сказал Уэст, пока он и вся остальная семья ждали в верхней гостиной, – можно пересчитать по пальцам на одной руке. Он был обучен использовать офтальмоскоп, что является приспособлением, которое отражает свет, это позволяет ему взглянуть прямо в живой глаз.

– Прямо в зрачок? – спросила Кассандра, выглядя удивлённой. – Что же можно там увидеть?

– Я полагаю, что нервы и кровяные сосуды.

Пандора, которая покинула комнату несколько минут назад, появилась на пороге и театрально заявила:

– Мистер Уинтерборн может видеть!

Хелен быстро выдохнула, её сердце просто грохотало.

– Как ты узнала, дорогая? – спокойно спросила она.

– Я услышала, как он читает буквы с оптометрической таблицы.

Кэтлин с упрёком посмотрела на Пандору.

– Я просила тебя не подслушивать у двери, Пандора.

– А я и не подслушивала. – Пандора подняла пустой стакан. – Я зашла в соседнюю комнату и приложила это

к стене. Когда ты достаточно близко подставляешь ухо, можно разобрать, о чём они говорят.

– Я хочу попробовать! – воскликнула Кассандра.

– Ты не будешь делать ничего подобного, – возразила Кэтлин, жестом указав Пандоре пройти в комнату и присесть. – Мистер Уинтерборн имеет полное право на уединение. Совсем скоро мы узнаем, восстановилось ли его зрение.

– Восстановилось, – самодовольно ответила Пандора.

– Ты уверена? – не смогла удержаться от вопроса Хелен.

Пандора утвердительно кивнула ей в ответ.

Хелен сохраняла позу истинной леди, но внутри она ослабела от облегчения и молча с благодарностью молилась.

– Слава Богу, – услышала она тихие слова Уэста, который развалился рядом с ней на канапе.

Пока остальные присутствующие в комнате продолжали разговоры, Хелен спросила Уэста:

– Ты не был оптимистично настроен по поводу зрения мистера Уинтерборна?

– Я надеялся, что оно вернётся в достаточной степени, но всегда остаётся вероятность того, что что-то пойдёт не так. Я бы не хотел, чтобы нечто подобное произошло с Уинтерборном. Он не из тех, кто переносит тяжёлые удары с терпением и благородством.

Хелен поняла, что не вся раздражительность Уинтерборна была результатом его вынужденного заключения в комнате.

– Я представляла себе, что человек, владеющий огромным магазином, будет обаятельным и располагающим к себе.

Уэст усмехнулся на это утверждение.

– Он может быть таким. Но в те моменты, когда он обаятельный и располагающий к себе, он наиболее опасен. Никогда не доверяй ему, когда он милый.

Глаза Хелен округлились от удивления.

– Я думала, он твой друг.

– Он и есть мой друг. Но не строй иллюзий насчёт Уинтерборна. Он не такой, как те мужчины, которых ты знала или кого бы твои родители позволили встретить в обществе.

– Мои родители, – сказала Хелен, – не имели намерения знакомить меня хоть с кем-нибудь в обществе.

Уэст проницательно посмотрел на неё:

– И почему же, интересно мне? – Она замолчала, сожалея о сказанном. – Я всегда считал это странным, – отметил Уэст, – что ты обязана жить, как монахиня в монастыре. Почему твой брат не взял тебя в Лондон во время сезона, пока он ухаживал за Кэтлин?

Она прямо встретила его взгляд.

– Город не представлял никакого интереса для меня. Здесь я чувствовала себя намного счастливее.

Рука Уэста скользнула по её руке и кратко сжала.

– Маленький друг... позволь дать тебе совет, который, возможно, поможет в будущем, когда ты выйдешь в свет. Когда ты врёшь, не ёрзай руками, держи их спокойно и расслаблено у себя на коленях.

– Я не...
– Хелен резко прервалась. После глубокого вдоха, она заговорила спокойнее. – Я хотела поехать, но Тео думал, что я ещё не готова.