Бессердечный повеса

Клейпас Лиза

– Даже касаемо интимных вопросов?

– Особенно в интимных вопросах. Чёрт возьми, почему ты не можешь быть, как другие женщины?

Губы Кэтлин изогнулись в сдержанной, печальной улыбке.

– И отдать тебе бразды правления? Прыгать в твою постель, когда ты щёлкнешь пальцами, так часто, как хочется тебе, пока твой интерес не угаснет? И затем, как я понимаю, мне полагается встать у двери, ожидая прощального подарка?

Глаза Девона сверкнули, и на челюсти дёрнулся мускул.

– Я бы не стал с тобой так обращаться.

Конечно, стал бы. Он всегда так обращался со всеми женщинами.

– Прости Девон, но я не могу делать это

по-твоему. Мы будем делать это по-моему или не будем делать вообще.

– Будь я проклят, если вообще понимаю, что значит, по-твоему, – сказал он хрипло.

– Я тебя разозлила, – сказала Кэтлин печально, начиная подниматься. – Мне уйти?

Девон толкнул её назад и склонился над ней.

– Ни в коем случае, – он резко сдёрнул с неё простыню. – Раз я понятия не имею, когда мне будет позволено уложить тебя в постель в следующий раз, я должен по максимуму использовать свои возможности.

– Но у меня всё саднит, – запротестовала она, машинально прикрывая грудь и пах руками.

Он склонил голову.

– Я не причиню тебе боль, – прорычал он, прижимаясь к её животу. Он прикусил кожу над её пупком, а затем его язык скользнул внутрь маленького углубления, заставляя её ахнуть. Он намеренно повторил это снова и снова, пока не почувствовал её дрожь.

В то время как его рот двигался всё ниже, её сердце начало стучать и перед глазами всё расплылось. Руки Кэтлин соскользнули прочь, бёдра расслабились и легко разошлись в стороны, когда Девон раздвинул их. С безжалостной нежностью он возбуждал её при помощи губ, зубов, подводя её к пику наслаждения, но никогда не позволяя переступить черту. Он удерживал Кэтлин между своих локтей, продолжая дразнить, сводя с ума, пока она не услышала свои собственные мольбы. Его язык вторгался внутрь нежными проникновениями, словно шёлк, глубоко и непрерывно, ласки доводили её до серии мучительных спазмов. Потянувшись вниз, она сжала трясущиеся руки вокруг его головы, удерживая его возле себя. Он слизывал её вкус, как будто не мог насытиться, она мурлыкала и выгибалась, каждый нерв танцевал в ответ. Когда её пульс успокоился, она вытянулась под ним, измождённо вздыхая.

Он начал вновь.

– Нет, – сказала она с дрожащим смешком. – Девон, пожалуйста...

Но он потягивал её чувствительную плоть так неустанно и решительно, что она могла только сдаться со стоном. Свеча догорела, и комната погрузилась в полумрак, пока не осталось ничего кроме темноты и удовольствия.

Глава 27

Дни января проходили, а Кэтлин оставалась непоколебимой в своём решении не пускать Девона в свою постель. Одним махом она взяла под контроль их отношения. В результате, Девон был постоянно переполнен смесью чувств: гневом, вожделением и искренним недоумением, перемешанными в различных пропорциях.

Было бы намного проще, если бы она полностью поддалась ему или же дала решительный отпор, но вместо этого она сделала ситуацию ошеломляюще неясной.

Как истинная женщина.

"Когда мы оба пожелаем этого, – сказала она, – как будто не знала, что он всегда этого желал".

Если её стратегией было заставить его сходить с ума от желания к ней, никогда не зная, когда он сможет заполучить её, то это работало великолепно. Но он знал её достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что это не было умышленным манипулированием. Каким–то образом, это ещё больше усугубляло положение дел, он знал, что она пыталась защитить себя от него.

Он понимал её причины, в принципе, он даже мог согласиться с ними, но несмотря на всё это, ситуация сводила его с ума.

Он не мог изменить свою природу, и видит бог, не хотел. Он никогда не сможет отдать своё сердце, или свободу. Однако он не осознавал до настоящего момента, что практически невозможно иметь любовную связь с женщиной, которая так же решительно настроена сохранить своё сердце, как и свободу.

Со своей стороны, Кэтлин была такой же, как и всегда: общительная, искренняя, забавная, готовая спорить, когда была с ним не согласна.

Именно он поменялся. Он стал одержим Кэтлин, настолько очарован всем, что она думала и делала, что не мог оторвать от неё взгляд. Половину времени ему хотелось всеми возможными способами сделать её счастливой, а оставшуюся часть времени, он испытывал искушение удушить её. Он никогда не сталкивался до этого с таким мучительным неудовлетворением, хотеть её, хотеть намного больше, чем она согласна была ему дать.

Он опустился до того, что начал преследовать её и пытался поймать по углам, как какой-то похотливый лорд, обжимающийся с горничной. Ласкать и целовать её в библиотеке, за лестницей запустить ей под юбки руки. Одним утром, отправившись с ней на верховую прогулку, он затащил её в самый тёмный угол в упряжной комнате, уговаривал и ласкал, пока, в конечном счёте, не добился своего, взяв её у стены. И даже после этого, сбитый с толку в первые секунды после мощной разрядки, он хотел её ещё больше. Каждую минуту на протяжении всего дня.

Остальные домочадцы должны были заметить, насколько сильно он был увлечён Кэтлин, но пока никто не осмеливался вымолвить ни слова по этому поводу. В конце концов, Уэст спросил Девона, почему он передумал возвращаться в Лондон в середине месяца.

– Завтра вы с Уинтерборном должны были уехать вместе, – сказал Уэст. – Почему ты не собираешься поехать с ним? Тебе следует быть в Лондоне и готовиться к переговорам по аренде земли. Последнее, что я слышал, они должны начаться первого февраля.

– Юристы и бухгалтеры могут всё подготовить и без меня, – ответил Девон. – Я же могу остаться здесь, где я необходим, как минимум, ещё в течение следующей недели.

– Необходим для чего? – фыркая, спросил Уэст.

Глаза Девона сузились.

– Среди таких дел, как: обновление дома, копание дренажных каналов, посадка живых изгородей и молотьба кукурузы, полагаю, что я смогу найти себе занятие.

Они возвращались в дом из хозяйственных построек, расположенных около конюшен, где была установлена недавно привезённая механическая паровая молотилка. Хотя оборудование было куплено поддержанным, оказалось, что оно в отличном состоянии. Уэст разработал план, по которому несколько семей могли бы использовать машину поочерёдно.

– Я могу справиться с имением, – возразил Уэст. – Ты был бы намного полезнее в Лондоне, разгребая наши финансовые проблемы. Нам нужны деньги, в особенности сейчас, когда мы согласились предоставить арендаторам послабления и скидки на оплату аренды.

Девон напряжённо вздохнул.

– Я говорил тебе, что нам стоило подождать с этим.

– Эти семьи не могут ждать. В отличие от тебя, я не могу забирать последнюю корку хлеба у голодающих детей.

– Ты говоришь, как Кэтлин, – пробормотал Девон. – Я приду к соглашению с Севериным настолько быстро, насколько это возможно. Было бы легче, если бы он оставил все переговоры своему управляющему, но по каким-то причинам он решил вести все дела самостоятельно.