Бессердечный принц
Шрифт:
– Не уходи, – пробормотал он, когда я закончила завязывать шнурки на кроссовках.
Я свирепо посмотрела на него.
– Прекрати вести себя как бесчувственный придурок.
В первый раз, когда я назвала его бесчувственным во время ссоры, он ушел и не разговаривал со мной в течение двух дней. После того как мы помирились, он признался, что ненавидит это слово, поскольку именно таким он ощущал себя после смерти мамы.
Безэмоциональным, безучастным, бесцветным. Мертвым. Совсем как она.
Я
– Мне не пришлось бы быть «бесчувственным придурком», если бы ты научилась понимать намеки и перестала быть таким отчаявшимся паразитом.
Я практически закипела от гнева. К черту его.
Он увидит, насколько я отчаявшаяся и зависимая от него, когда я больше никогда с ним не заговорю.
– Лучше быть паразитом, чем трусом, – выдала я и подошла к окну.
На улице снова пошел ливень, но лучше промокнуть насквозь под дождем, чем находиться сейчас рядом с ним.
Я чувствовала, что он стоял прямо за спиной.
– И что это вообще значит?
Стараясь не поскользнуться, я открыла окно и медленно начала выбираться на улицу.
– Не все могут вечно прятать свои чувства где-то глубоко внутри просто потому, что им страшно. – Я протянула руку к ветке, чтобы залезть через нее на дерево. Дождь так громко стучал по крыше, что было трудно сосредоточиться. – Я не робот, как ты. Я не могу притворяться, будто ничего не чувствую…
Я вскрикнула, как только моя рука соскользнула с ветки, и поняла, что теряю равновесие. Я была уверена, что упаду и приземлюсь на асфальт прямо лицом, но Джейс успел схватить меня за ноги и вытянул назад, однако я все-таки ударилась головой – не об землю, но о стену его дома.
Он даже не пытался скрыть насмешливый тон своего голоса, когда спорил со мной через окно.
– Я же говорил, что это опасно.
Собравшись с мыслями, я повернулась к нему лицом.
– Хочешь печенья?
– Учитывая, что у тебя сгорали абсолютно все партии печенья, которые ты когда-либо делала, я, пожалуй, пас.
Теперь он решил пройтись по мелочам, хорошо.
– Я лучше буду ужасным пекарем, чем жалкой трусихой.
Его глаза вспыхнули.
– Еще раз меня так назовешь, и я клянусь…
– Что? – начала подначивать я. – Не будешь разговаривать со мной несколько дней? Или снова начнешь угрожать разорвать нашу дружбу? – высказывала я, тыкая пальцем ему в грудь. – Знаешь что? Мне уже все равно, потому что мы больше не друзья. – Я начала толкать его со всей злостью и разочарованием, что скопились во мне за это время. – Боже, я не могу поверить, что отдала свое сердце такому жестокому, бесчувственному тру…
Это произошло так быстро, и я была уверена, что я сплю и это все лишь сон. Иначе с чего бы Джейсу Ковингтону – моему лучшему другу, которого и люблю, и ненавижу, –
Но так и случилось.
Джейс поцеловал меня.
И это…
Я не знаю. Я была настолько потрясена, что едва могла дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.
Мне хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить в реальность происходящего.
Потом он отстранился от меня и сказал:
– Ты говоришь ужасно много ненужных вещей, которые даже не можешь подкрепить фактами, Тейлор.
Я хотела стереть ехидную ухмылку с его лица.
– Я могу подкрепить их фактами, Ковингтон. Поверь мне.
– Тогда докажи это. – Его рука оказалась на моем бедре. – Поцелуй меня, будто ты только моя. Давай.
Я нежно обхватила руками его затылок.
– Я только тво…
И мои губы оказались в плену его горячего рта так быстро, что я даже не успела сделать глотка воздуха. Я должна была нервничать, учитывая, что никогда не делала этого раньше, но все было совсем не так. Наоборот, я почувствовала некое облегчение. Словно почесала, наконец, то место, которое зудело в течение нескольких месяцев.
Только это было в десять миллионов раз лучше.
Губы Джейса в действительности оказались такими же пухлыми и мягкими, какими и выглядели. Я хотела просто остаться здесь и целовать его вечно. Все вокруг начало кружиться, я пыталась отдышаться, когда почувствовала, как кончик его языка коснулся моего. Он начал робко, осторожно. Будто легкое поддразнивание, от которого у меня по всему телу побежали мурашки. Затем стоны начали срываться с его губ один за одним… и все становилось более…
Более обостренным.
Более чувственным.
Словно никто из нас не мог насытиться.
Одной рукой он сжимал мою шею сзади, а другой притягивал меня за талию ближе к себе.
Как я вообще могла когда-либо думать, будто Джейс был бесчувственным, ведь в тот момент я чувствовала все. Его желание, его голод… всю ярость, кипевшую внутри.
Он не был бесцветным.
Джейс Ковингтон был синим, как…
Прекрасный, бурный океан, полный глубины… и чистейшее небо, которое дает проблески абсолютно разных невероятных цветов… прежде чем стать мрачным и темным.
– Я вижу тебя, – выдохнула я между поцелуями. – Ты мой любимый цвет.
Я думала, он скажет мне, что я странная, но его губы расплылись в легкой улыбке, прежде чем он потянул меня к своей кровати.
Мгновение, и он уже бросил меня на кровать, а затем устроился сверху.
Джейс, может, и не вел себя так, будто его чувства были взаимны, но целовал так, словно несколько дней провел в пустыне, а я – единственный источник воды на многие мили вокруг.
Будто он хочет меня так же сильно, как я хочу его. Может быть, даже больше. Но это невозможно… потому что я никогда никого и ничего не хотела больше, чем Джейса Ковингтона.