Бессердечный
Шрифт:
Толпа смеется, и Айла краснеет.
— Я одинока, — отвечает она.
— Отлично! Как только закончится встреча, я дам тебе его номер, — говорит Николь.
Сердце болезненно сжимается. Не могу больше терпеть.
Я поднимаю руку и смотрю прямо в глаза сотруднице магазина, призывая ее подойти ко мне.
Через мгновение микрофон оказывается в моей руке. Сердце колотится, и все вокруг меня исчезает, кроме Айлы. Прожектор направлен на меня, и я чувствую тепло, исходящее от него.
—
Она застывает на месте, побледнев, как привидение. Ее взгляд прикован к моему лицу.
— Я хотел бы спросить о вашей книге «Ледяное сердце», которую мне посчастливилось прочесть, — начинаю я, чувствуя тяжесть взглядов, направленных в мою сторону. — Мне интересно, основана ли ваша книга на реальных событиях.
Ее глаза вспыхивают, а затем она прищуривается. Айла думает, это вопрос с подвохом.
— Раньше я думала, что да, — начинает она, тщательно обдумав мой вопрос. — Но теперь могу с уверенностью сказать, что эта книга плод моей фантазии. Вам будет трудно найти прототип любого из моих персонажей.
— Уверены? — спрашиваю я. — Потому что они были для меня так реальны. Мне казалось, что я их знаю. Лично.
Она краснеет и оглядывается по сторонам, ерзая на месте.
— Может быть, часть характера Рида основана на человеке, которого я давно знала, — признается она, вздыхая. — Но Рид и этот парень абсолютно разные. Как день и ночь.
— Еще один вопрос, если можно, — говорю я, когда сотрудница пытается забрать у меня микрофон. — Вы все еще общаетесь с этим человеком? С тем, на основе которого был создан главный герой вашей книги?
Айла снова прищуривается.
— Не понимаю, к чему вы клоните.
— В «Ледяном сердце» Рид постоянно говорит Ариане, что любит ее, при каждом удобном случае. И мне стало интересно, говорил ли Рид — настоящий Рид — вам когда-нибудь, что любит? — спрашиваю я.
Она не моргает. Просто смотрит прямо перед собой. В зале повисает тишина, пока Айла, наконец, не прочищает горло.
— Никогда, — говорит она. — Мы так и не дошли до этого. Я говорила ему. Много раз. Но он никогда не говорил об этом мне.
— Может, — продолжаю я, — у Рида были не лучшие времена? Может, он любил вас, но не знал, как сказать об этом, потому что это означало бы потерять контроль над тем единственным, что он мог защитить — над своим ледяным сердцем?
— Все возможно. — Айла убирает свои темные пряди за ухо.
— Вы говорили с ним недавно? Может быть, он готов вам признаться? Может, хочет извиниться за то, что такой мудак? Может, он готов, наконец, строить с вами отношения.
Она опускает свой подбородок к груди.
— Я люблю тебя, Айла, — говорю я, глядя на нее. — Прости меня. Я все испортил.
Теперь
— Поцелуй его! — кричит кто-то из толпы, и вдруг все уходит на второй план.
Я протискиваюсь между проходами и рядами, стульями и женщинами, пробираясь вперед, и, поднявшись на маленькую сцену, направляюсь к подиуму. Туда, где неподвижно стоит любовь всей моей жизни.
Прижав ладонь к ее щеке, я скольжу пальцами по затылку и наклоняюсь к ее губам.
Читатели свистят, хлопают и приветствуют нас, и я чувствую, как губы Айлы изгибаются.
— Я люблю тебя, — шепчу я ей на ушко. — Для меня существуешь только ты.
— Я тоже тебя люблю.
Глава 51
Айла
— Зачем ты сменила номер? — спрашивает Ретт, когда мы входим в мой гостиничный номер после завершения раздачи автографов. Он обхватывает меня за талию и целует в шею.
— Мне нужно было двигаться дальше, — отвечаю я. — Я устала наступать с тобой на одни и те же грабли.
Он хмурится, встречаясь со мной взглядом.
— Ты действительно считала, что способна двигаться дальше, позабыв про всё?
Я вздыхаю.
— Нет. Но я решила попробовать.
Ретт проводит руками вверх по моим бедрам, забираясь под мою блузку и обхватывая ладонями грудь.
— Больше такого не повторится, — обещает он мне.
— Не повторится.
Он снова целует меня, его губы прижимаются к моим, затем он стягивает мою блузку через голову, и мы падаем на кровать.
Ретт не груб. Он не рвет на мне одежду, хотя, подозреваю, скоро мы к этому приступим. Он упивается мной, будто все, что ему нужно, это быть со мной.
— Знаешь, после всего, что произошло, я все еще дико влюблена в тебя, — признаюсь я, — но также чувствую, что почти не знаю тебя.
— Аналогично, — ухмыляется он.
— Я даже не знаю, как зовут твоих родителей.
— Барб и Чет. Хочешь познакомиться с ними?
Уголок моих губ приподнимается, а живот наполняется бабочками.
— Да. Хочу.
— У Локка есть ребенок, — говорит он.
— Что?
— Ага. Дочь по имени Джо. Ей почти год. — Лицо Ретта светится, когда он упоминает о своей племяннице. — Он отец-одиночка.
— Вау.
— Знаю.
— Тебе нравится быть дядей? — спрашиваю я.
— Еще бы. В некотором роде, Джо сплотила нашу семью.
— Дети это могут, — говорю я. — Тебе нравятся дети?