Бессердечный
Шрифт:
Он улыбнулся.
Рейчел интересная женщина. Она еле сводит концы с концами, в одиночку воспитывает ребенка, старается дать ему все необходимое. Это очень нелегко. Их с Рами мать ни в чем не нуждалась, однако дети были для нее помехой. Совершенно очевидно, что Рейчел не относится к своему малышу как к помехе. И что с того? Хорошая она мать или нет, с ним мальчику будет лучше. Осознав это, Рейчел переживет расставание с ним.
Черт побери, почему он думает о ней все это время? Карим поджал губы. Причина ясна: он хочет заняться с Рейчел сексом. Хочет, чтобы она извивалась под ним и стонала
Выругавшись, Карим провел ладонью по лицу.
Он целовал ее несколько раз, но этого больше не повторится. Тем более он не собирается с ней спать, так что думать об этом не имеет смысла.
Пройдя через несколько комнат, он направился к лестнице.
Ему нужно выпить стакан бренди, а лучше два. Это поможет ему выбросить из головы всякие глупости и наконец уснуть.
Раздался негромкий звук. Что это? Завывание ветра? Карим прислушался. Это было хныканье ребенка. Рейчел говорила, что у него режутся зубы. Он где-то слышал, что это причиняет малышам дискомфорт, и они плачут. Плач прекратился. Карим немного подождал, но он не возобновился. Либо мальчик уснул, либо Рейчел успокоила его.
Хватит думать о Рейчел!
Свет луны проникал в окна, но его было недостаточно, чтобы заполнить просторную комнату.
Пройдя в свой кабинет, Карим открыл шкафчик из тикового дерева и достал хрустальный графин. В этот момент малыш снова заплакал. Похоже, Рейчел не торопится выполнять свои родительские обязанности. Ничего, он все исправит. Он получит право опеки над мальчиком и сделает все для того, чтобы о малыше заботились надлежащим образом. Сына Рами будут воспитывать лучшие гувернантки и учителя, так что у него не будет времени на пустые развлечения, и он научится выполнять свой долг.
Плач стал громче.
— Вот черт.
Карим поставил графин на место, покинул кабинет, поднялся по лестнице и направился в ту часть квартиры, где спали Рейчел и малыш.
Дверь в гостиную была закрыта. Он постучал в нее и тихонько позвал:
— Рейчел?
Никакого ответа. Отлично. Похоже, она крепко спит, в то время как он не может глаз сомкнуть, думая о ней.
Он постучал снова и позвал ее громче. Снова никакой реакции.
— Проклятье, — пробормотал он, открыл дверь и вошел в гостиную. Должно быть, Рейчел находится в одной из двух смежных с ней спален.
Шум прекратился, но Карим знал, что это ненадолго. Он должен разбудить Рейчел и велеть ей успокоить ребенка.
Он быстро пересек гостиную. Дверь одной из спален была приоткрыта. Немного помедлив, он толкнул ее. Внутри не было ни детской кроватки, ни других вещей, предназначенных для ребенка. Там стояла большая кровать со смятыми простынями. Она была пуста. Очевидно, это была комната Рейчел. В воздухе витал аромат лимона. Это был чистый свежий запах, так подходящий честной искренней женщине. Такой, как Рейчел. Только честная женщина могла, глядя ему в глаза, признаться, что ненавидела своего любовника. Но разве честная женщина стала бы спать с мужчиной, которого не любила? Карим снова выругался себе под
Вернувшись в гостиную, он открыл дверь второй спальни, вошел внутрь и увидел кроватку и детские вещи. Лампа в виде карусели наполняла комнату приглушенным светом. «Нужно поблагодарить секретаршу за творческий подход», — подумал он и в следующую секунду заметил Рейчел. Она спала в кресле-качалке, поджав под себя ноги. На руках у нее лежал ребенок. Распущенные волосы струились по ее плечам мерцающим водопадом. На ней была ночная рубашка из белой хлопчатобумажной ткани, такая длинная, что наверняка закроет ей щиколотки, когда она выпрямится.
У Карима сдавило горло. Он видел эту женщину в откровенном наряде. Видел ее в узких джинсах и обнаженную. Всякий раз она была хороша, но сейчас она была так женственна, ранима и прекрасна, что его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Для него вдруг перестало иметь значение, почему она была с Рами. Он понял, что хочет ее так, как никогда еще не хотел ни одну женщину.
Карим сделал глубокий вдох.
Желать и обладать — две разные вещи. Он не может сделать ее своей. Это только усложнило бы и без того слишком сложную ситуацию. Ему нужно выполнить свой долг перед отцом, народом Алькантара и памятью покойного брата. Его мать думала только о себе, Рами тоже, но он не такой и никогда таким не будет. Он…
— Ба-ба-ба, — пролепетал малыш, глядя на Карима большими голубыми глазами, такими же, как у Рами.
Карим покачал головой и прижал палец к губам:
— Тс-с…
Губы мальчика задрожали. Он издал тихий жалобный звук, словно собирался заплакать. Карим снова покачал головой.
— Не надо, — прошептал он. — Дай Рейчел поспать.
Личико малыша сморщилось. Тогда Карим, не теряя времени, осторожно забрал его у Рейчел и вышел из комнаты.
Что дальше? Что нужно делать с плачущим ребенком?
— Ба! — выкрикнул Итан, задергав ручками и ножками.
Что это означает? Ему нужен переводчик с языка младенцев.
— Как ты смотришь на то, чтобы ненадолго спуститься? — спросил Карим.
Пока он шел по лестнице, ребенок захныкал.
— Я не знаю, чего ты хочешь, — пробормотал Карим.
При мысли о том, что ему придется кормить малыша либо менять ему подгузник, он пришел в отчаяние.
— Наа… Наа… Наа…
— Тс-с, — не подумав, произнес Карим.
Хныканье превратилось в громкий плач. По пухлым щекам малыша покатились слезы. Ища, чем их вытереть, Карим пожалел, что не надел футболку.
— Не плачь, — сказал он мальчику и осторожно провел пальцем по его мокрым щекам.
Вдруг крошечная ладошка обхватила его палец и потянула его в ротик, похожий на розовый бутон. Плач тут же прекратился.
Поняв, что Итан использовал его палец как прорезыватель, Карим улыбнулся, сел на один из диванов в гостиной и положил ноги на стеклянный кофейный столик.
Малыш, чмокая, сосал его палец. Звуки, которые он при этом издавал, указывали на то, что он доволен.
— Вкусно, правда? — спросил Карим с улыбкой.