Бессердечный
Шрифт:
– Вы считаете все эти новшества добрыми деяниями?
– Конечно. – Она продолжала улыбаться, будто знала нечто большее.
– Я собираюсь делать это не из одного сострадания к рабочим. Я думаю, что это принесет мне доход.
– Да, милорд, – ответила она, и постепенно улыбка на ее губах истаяла.
– Я просто хотел быть уверен, что это выполнимо.
Эриел только кивнула. Она замолчала и принялась смотреть в окно. Джастин откинулся на подушки экипажа и закрыл глаза, стараясь забыть ее ослепительный взгляд и солнечную улыбку, так согревшие его. Улыбку,
В тот же день граф вернулся на фабрику и пропадал там до вечера. На следующий день они уехали из Кадемона и направились домой. Лорд Гревилл был молчалив и погружен в свои мысли. Он просматривал конторские книги. Эриел подозревала, что этой работой он занимался накануне до глубокой ночи. Под глазами его появились темные круги, и лицо казалось усталым. В течение нескольких часов он был так глубоко погружен в свои мысли, что, казалось, он забыл даже, где находится.
– О чем вы думаете? – спросила она наконец, не в силах больше выносить столь затянувшегося молчания.
Гревилл поднял глаза, пытаясь очнуться от своих мыслей.
– Если быть честным, то я думал об этих чертовых фабричных счетах. Я надеялся покончить с ними, как только мы доберемся до гостиницы, но для этого мне снова не придется спать полночи.
– А что вы, собственно, делаете?
– Проверяю цифры. Строю планы насчет изменений, которые хочу внедрить на фабрике.
Эриел просияла:
– Если дело в этом, почему вы не разрешите мне помочь вам?
Он покачал головой:
– Думаю, едва ли вы…
– Почему бы и нет? Вы же знаете, что с цифрами я в большой дружбе. Я могла бы сэкономить вам кучу времени.
Он принялся так внимательно разглядывать ее, что ей с большим трудом удалось усидеть и не съежиться как сухой лист. Вероятно, ей не следовало предлагать свою помощь. Ведь ей придется работать с ним допоздна, и они в его комнате будут наедине.
– Вы сказали, что умеете быстро умножать и делить. Как вы это делаете?
Эриел улыбнулась:
– Нет простой формулы. Это сочетание нескольких операций или даже трюков. Каждый зависит от числа, которое вы имеете в виду. Например, для того чтобы умножить на двадцать пять, вы делите любое число, которое вы имеете, на четыре и добавляете нужное количество нулей.
– Например?
– Ну, умножим двадцать восемь на двадцать пять. Для этого вам нужно просто разделить двадцать восемь на четыре, в результате получается семь. После этого вы прибавляете энное количество нулей, сколько вам требуется. По-видимому, семьдесят недостаточно. Ответ будет семьсот.
Он сам произвел необходимые подсчеты в уме, и губы его изогнулись в улыбке.
– Но это же просто трюк.
– А вам известен скорейший способ умножить двузначное число на одиннадцать?
– Нет, но я надеюсь, что вы поделитесь им со мной.
– Если бы нам надо было умножить одиннадцать на двадцать четыре, то у нас получился бы пробел между цифрами два и четыре, добавьте два – получится шесть, вставьте эту цифру в середине, между двумя вашими. Ответ будет
Граф подался вперед, к ней:
– Господи, в картах вам не было бы равной!
Она лукаво улыбнулась:
– Может быть, сыграем как-нибудь?
– В школе вас ведь не обучали карточным играм?
– Моя лучшая подруга Кассандра Уэнтуорт научила меня. Если бы мы немного поиграли, это оживило бы наше путешествие и скоротало время.
Он тихонько хмыкнул.
– Ваша подруга Кассандра научила вас играть и в азартные игры?
– Конечно. Китт любит азартные игры. Ее мачеха их терпеть не может. И Китт пользуется любым случаем досадить ей.
– Судя по вашим письмам, сначала она вам не особенно нравилась.
Эриел улыбнулась:
– Да, вначале не нравилась. Но Китт совсем не такая, какой может показаться сначала. Ее родители уделяют ей мало времени. И она скверно ведет себя просто для того, чтобы обратить на себя их внимание. – Эриел взглянула в окно на промелькнувший мимо пейзаж, не видя его. – Она мой настоящий друг, и мне ее очень не хватает.
Граф не ответил, но взгляд его стал задумчивым. Возможно, Кассандра Уэнтуорт и была хорошо воспитанной леди. Но их дружбе не суждено сохраниться, как только Эриел станет его любовницей. Эриел замолчала, и внезапно ее хорошее настроение прошло. Она ведь предложила ему свою помощь на сегодняшний вечер, и, хотя он и не принял ее, всегда оставалась возможность, что он от нее не откажется.
Что сказал бы Филипп, если бы узнал, что она осталась наедине с графом в его спальне? Пока что Филипп будто не замечал того, что она живет в доме графа Гревилла без старшей подруги и опекунши. Что, если ему станет известно, что она ездила с ним в Кадемон?
Это ведь не было ее идеей или желанием, пыталась себя утешить Эриел. Пока она была его должницей, ей приходилось подчиняться его требованиям. Кроме того, у нее не было семьи, денег, и ей было больше некуда податься.
«О Филипп, что же мне делать?» Но ответа не последовало, и постепенно прекрасный золотисто-розовый образ Филиппа померк в ее сознании. А вместо Филиппа ее мысли обратились к сидевшему напротив высокому и суровому мужчине. Она вспомнила, как нежно он поцеловал ее у двери ее комнаты, и ощутила трепет. Что произойдет, если они останутся наедине? Что он предпримет?
Она посмотрела на его четкий жесткий профиль, и снова сердце ее затрепетало. Она так и не поняла, был это страх или предвкушение.
Глава 8
День все тянулся. Они играли в карты, и обыграть графа оказалось не так-то просто. Гревилл явно получал от игры удовольствие. Эриел разглядывала его лицо и снова думала, насколько он красив, хоть и вовсе не похож на Филиппа.
– Когда мы вернемся, вы не будете возражать, милорд, если я сделаю вашу миниатюру в профиль?