Бессилие и ужас в театре кукол

Ставрогин Максим

— Пошёл-ка ты нахуй со всей своей историей и своими правилами, — с трудом выговаривая слова, произнёс Юмалов, после чего упал вниз головой.

Тёплая, тёмная кровь стала медленно

вытекать из обмякшего тела мальчика, смешиваясь с кровью планеты. Медленно он вытащил из себя арматуру и откинул её в сторону, после чего перевернулся на спину. Выпустив из лёгких воздух, Марк прикрыл глаза. Звуки метели и кричащего чудовища стали медленно уходить в даль, а на их место пришла тишина.

Спустя время на лоб мальчика упала первая капелька намечающегося дождя. Не торопливо открыв глаза, он увидел, как на ярком звёздном небе собираются тучи. Над головой его тихо шелестело ветками могучее дерево, а спину щекотала молодая трава. Город был где-то далеко, как и всё, что осталось там — в нём.

Дождь всё усиливался, обливая тело мальчика и проходя сквозь него. Он ещё дышал. Насквозь в крови, Юмалов дрожащими, ослабевшими руками накрыл себя тонкой курткой и снова прикрыл глаза. Холод прожигал его кожу и кости. Его посиневшие

губы дрожали, не в силах сомкнуться.

На холме, в зелёной поляне, под проливным дождём и в полном одиночестве, истекая кровью, Марк пролежал три часа. Тело его медленно угасало и коченело, впитывая в себя крупные капли дождя до тех пор, пока он не умер…

Тем временем в городе светило яркое солнце. Полина стояла на балконе своей съёмной квартиры, наблюдая за прохожими. В голове её крутились мысли о ссоре с Марком и она думала о том, как бы извиниться, в то время как кофе в её руке медленно остывал. На другом конце Лжеца Костя Белый читал свои стихи подругам, в шуточной форме описывающие его пребывание в психбольнице. Те, однако, совсем его не понимали и парень подумал о том, что Марк, когда он наконец-таки соизволит придти в гости, обязательно оценит его труд. А Костя Сотин лежал в машине, закинув ноги на дверцу и, прищурив глаза от падающего на них яркого солнца, улыбался.

Марк Юмалов погиб, а мир этого и не заметил. Плакал в тот день только я.