Бесславные дни

Тертлдав Гарри

Когда выпуск новостей закончился, лишь законченный оптимист мог рассчитывать, что у Союзных войск оставались хоть какие-то шансы.

– Это всё пропагандистская чушь, - прошептал Кензо в ухо Элси. Та кивнула, но при этом быстро заморгала, стараясь сдержать слезы.

Затем начался вестерн и наступило долгожданное облегчение. Было ясно, что Гэри Купер победит индейцев, спасет красавицу и они будут жить долго и счастливо. Субтитров к фильму не оказалось, но понять происходящее на экране японские матросы могли

без особого труда.

Они оказались очень шумными зрителями. До войны, всех крикунов без разговоров выставляли за дверь. Японцев выгонять, очевидно, никто не станет. Кензо полагал, что они станут болеть за апачей или команчей, или кем там были эти индейцы. Но выяснилось, что они все поддерживали высокого белокожего Гэри Купера. "Вали дикарей!
– кричали они.
– Мочи их всех!". Купер получил больше выкриков "Banzai!", чем немецкие подлодки.

Элси не понимала, что они кричали. На особо громкие вопли она хмурилась, но не более того. Через некоторое время Кензо взял её за руку. Она крепко сжала его ладонь и каждый раз сжимала сильнее, когда раздавались особо яростные выкрики.

– Давай уйдём до того, как загорится свет, - сказал Кензо, когда вестерн подходил к концу.

Когда они оказались в фойе, он уже не был столь уверен в правильности принятого решения. С полдюжины человек в форме солдат японской армии закупались лимонадом и орешками. Однако ему удалось вывести Элси до того, как их заметили.

На улице они принялись часто моргать от яркого света.

– Спасибо, Кен, - сказала девушка.
– Приятно выйти из дома ради чего-то ещё, помимо поисков еды.

– Может, как-нибудь повторим?
– спросил Кензо, и когда она кивнула, чуть не подпрыгнул от радости. Он повёл её прочь от кинотеатра, подальше от неприятностей. По пути к её дому он спросил: - Неужели, всё так плохо?

Девушка посмотрела на него.

– Ты рыбак. И даже не понимаешь, как же тебе повезло. Поверь, не понимаешь. Все, кто держит кур, больше не отпускают их на выгул. Их крадут.

Кензо предполагал, что до 7 декабря она не знала никого, кто разводил кур. Впрочем, он признавал, что мог быть неправ. Кажется, в некоторых семьях хоули не забыли о своем крестьянском прошлом в какой-нибудь Айове. Он сказал:

– Сейчас всем непросто.

Элси набрала воздуха в грудь. Он мог бы сказать ей что-нибудь вроде: "А ты бы, что делала, если бы твой отец лизал ботинки консулу Ките?!". Но её гнев угас, едва родившись. Она вдруг сказала:

– Прости, я совсем забыла о твоей маме.

Там, в кинотеатре, она сжимала его ладонь. Теперь настала его очередь сжать её руку.

– Спасибо, что помнишь, - сказал он.

Они дошли до её дома и остановились у крыльца. Элси произнесла традиционную фразу:

– Благодарю за приятный вечер.

Кензо её поцеловал.

При свете дня это был очень кроткий поцелуй. Если за ними наблюдали её родители, а они наблюдали, ему совершенно не улыбалось, чтобы они запретили им встречаться. Но он её действительно поцеловал, и на всём пути в ботанический сад с его лица не сходила счастливая ухмылка.

Коммандер Минору Гэнда и коммандер Мицуо Футида встретились у входа во дворец Иолани. При встрече они вежливо поклонились друг другу. Гэнда скупо улыбнулся.

– Ну, вот, опять, - сказал он.

– Да, - задумчиво ответил Футида.
– Может, в этот раз повезет.

– Хуже-то уже не будет.

Над дворцом развевались японский и гавайский флаги, офицеры поднялись по ступенькам. Стоявшие у входа часовые поприветствовали их, и отошли в сторону, освобождая путь. Офицеры поднялись по лестнице из дерева-коа и прошли в библиотеку. Коллеги из армии, подполковники Минами и Мураками уже ждали их за громадиной викторианского стола. Армейские офицеры выказывали ещё меньше воодушевления относительно предстоящего разговора, чем сам Гэнда.

– Попробуем ещё раз и всё, - произнес Мураками.

Следом в библиотеку вбежал Идзуми Сиракава. Как всегда, местный японец выглядел нервным и очень недовольным тем, что приходилось переводить для оккупантов. Ходили слухи, что он симпатизировал врагу. Но так как он добросовестно делал свою работу и молчал, расспрашивать его никому и в голову не приходило. Он был действительно отличным переводчиком. Гэнда достаточно хорошо знал английский, чтобы понимать это.

В комнату сунулся солдат, отсалютовал и сказал:

– Принц пришёл.

– Давай его сюда, - приказал Гэнда.

Как только Минору Гэнда увидел человека, называвшего себя принц Стэнли Ована Лаануи, он приободрился. Объемный живот, двойной подбородок, сощуренные, постоянно бегающие черные глаза - всё это говорило о том, что собственное благополучие заботило этого человека больше всего на свете, а всё остальное - дело десятое. Именно в таком типаже Япония сейчас и нуждалась.

Гэнда обратился к переводчику:

– Скажи его высочеству, что мы счастливы знакомству с ним и рады встрече.

Когда Сиракава перевел его слова на английский, принц пробормотал:

– Слишком долго вы до меня добирались.
– Сиракава перевел гораздо мягче, но Гэнда всё понял, как надо.

Несмотря на невежливый тон, принц Стэнли Ована Лаануи был не так уж и неправ. Добирались до него японцы действительно долго. Причина тому проста: он находился в слишком дальнем родстве с гавайской королевской семьей, чем принцесса Эбигейл Кавананакоа и ещё несколько человек. Однако все прежние кандидаты отказались от участия в восстановлении монархии. Он оказался лучшим из оставшихся.