Бесславный

Кеньон Шеррилин

Нет, это не мог быть Сет. Сета все еще пытали. Нойр не стал бы посылать того за ним.

Должно быть, кто-то другой.

Где же ты?

И что важнее, кто же ты?

Он почувствовал, что создание ускользнуло, прежде чем он успел определить его точное местонахождение. Почувствовало его? Адариана это всегда очень беспокоило. Раз уж он сам не мог защищаться открыто, то каждый должен был ожидать от него нападения исподтишка. И они даже и не узнали бы, кто их неуловимый преследователь.

— Малачай! У тебя посетитель.

Желудок

сжался. Это его он почувствовал? Или это был кто-то или что-то другое? Адариан собрал все свои силы и позволил охраннику заковать его в наручники, чтобы пройти в зал для посещений.

Его всегда охраняли, как самого опасного и страшного заключенного в Анголе, и никогда не позволяли приблизиться к мирным гражданам, не будучи полностью скованным. Адариан находил это глупым, ведь единственным, что его тут держало, был он сам. Не было таких стен, построенных человеком, которые он не стер бы одним лишь шепотом. Не было таких цепей, которых он не мог бы расплавить.

Но Адариан по нескольким причинам решил жить здесь. Ведь человеческая подлость, заключенная в этой клоаке, скрывала его присутствие от тех, кто искал его. Негатив и враждебность заключенных также подпитывали его силы. Поток силы, исходящий от этих добровольных хищников и жертв, для него никогда не иссякал. Адариан всегда находил того, от кого мог покормиться.

Это был настоящий рай для демона.

Охранник открыл дверь и отошел в сторону, чтобы Адариан мог пройти в маленькую кабинку. Когда он сел, свет стал ярче, и он смог увидеть посетителя по другую сторону стекла.

Адариан уставился на светловолосого мужчину, лениво стучащего пальцами по крышке стола.

— Что ты тут делаешь?

— Ты сказал: держать тебя в курсе, — резкий голос звучал на уровне, не различаемом ни одним человеком, лишь демоном.

Адариан, хотя и хотел узнать новости о сыне, не предполагал, что Калеб будет приносить их ночью в его камеру. Не так открыто, как сейчас. Последнее, чего он хотел, это чтобы кто-то распознал создание, сидящее сейчас напротив.

— Тогда быстро рассказывай.

Посетитель приподнял бровь. Слегка подвинувшись на стуле, он расстегнул пару пуговицы своей черной рубашки, показав татуировку уродливого черепа в центре груди. Его темные глаза полыхнули злостью.

— А ты мне не приказывай, Адариан. Я не твой раб. Я твой хозяин.

— Нет, — исправил Адариан. – Ты мой партнер.

— Ты заключил со мной сделку, — напомнил тот Адариану.

— Верно, и, как ты уже заметил, это делает нас равными. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Обмен услугами делает нас партнерами.

Казалось, Гриму было на это плевать. Но Смерть и так считал себя выше всех и вся. Однажды он узнает правду. Ничто не вечно, даже Смерть.

Грим зарычал.

— Теперь ясно, от кого твой сын унаследовал самые раздражающие качества.

Адариан никак это не прокомментировал.

— Как идут тренировки?

— Медленно. Он тяжело сосредотачивается. И, кроме того, что бы ни блокировало

его силы, это отлично работает. Разблокировать их не так просто, как должно было быть. Частично потому, что он никогда по-настоящему не испытывал боли. Пока. Его мать окружила его любовью так сильно, что через нее тяжело пробиться. Парню нужна трагедия в жизни. Без этого невозможно разбудить его ненависть и заставить ее влиять на него. Ему нужен кто-то, чтобы ненавидеть его изо всех сил.

Адариан скривил губы. Он не мог позволить сыну долго раскачиваться. Чем скорее Ник научится ненавидеть, тем скорее научится убивать, и тем скорее Адариан сможет покинуть это место и получить свободу, которой жаждал с момента своего рождения.

В отличие от сына он всегда знал, кем и чем является. Его мама специально убедила его уничтожить собственного отца и купить свободу у темных древних богов, которым она служила. С момента рождения его напитывали ядом, укрепляли жгучую ненависть ко всем и всему. Как только силы проявились, и Адариан убил отца, мать продала его в рабство Нойру и богу-садисту, который хотел уничтожить врагов и захватить человеческую реальность.

Адариан все еще видел кошмары об этом странном времени. Если в нем и была хоть капля человечности и сострадания, пребывание в Азмодеа уничтожило это.

Вечность, проведенная там, заставила его вспороть живот своей матери, как только Адариан сбежал из-под контроля Нойра. И поэтому он больше не позволит себя поработать. Никому.

Даже Гриму.

Но Грим хотел видеть Апокалипсис, для которого был создан. И, как и Адариан, он не желал остаться на вторых ролях, когда наступит конец света. Он хотел быть лидером. Адриан это уважал.

Однако Грим его не очень то волновал. Он был не способен думать о ком-то.

Или, возможно, Адариан просто себе лгал.

— Ты хочешь свой Апокалипсис, я хочу отомстить. Тренируй моего мальчика и взращивай его силы. Они нужны мне.

Грим кивнул.

— Если бы ты позволил мне убить его мать…

— Нет! – прорычал Адариан. – Навредишь ей, и я обрушу на себя ад. Ты себе это даже представить не можешь!

Глаза Грима полыхнули огнем ярости, которую он сдерживал, потому что знал, что лучше ее Адариану не показывать. Даже Гриму это с рук не сойдет.

— Отлично. Но тебе лучше помнить, что я сотворил для тебя это маленькое чудо. Я хочу получить часть сил Ника, когда все закончится.

— Получишь. А теперь иди, и впредь не появляйся здесь, — Адариан встал и покинул комнату. Изначально он хотел использовать сына, чтобы заново собрать армию. Но в последний год, когда силы Ника возросли, он почувствовал, как его собственные начали таять. И не мог позволить, чтобы кто-то об этом узнал.

Не может быть двух Малачаев. Это запрещено. Но, если он сможет разблокировать силы Ника и позволить Смерти убить сына, прежде, чем потеряет свои… Адариан сможет съесть сердце Ника и впитать его силы. Это даст ему силы двух Малачаев.