Бесславный
Шрифт:
Ник зарычал в ответ.
Рассмеявшись, Коди привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в щеку, наплевав на запрещение «демонстрации чувств на публике», установленным в Св. Ричардсе.
— Здесь зона свободная от наблюдения, плюс в этой вульгарной рубашке ты выглядишь шикарно, как никто другой. Только ты можешь быть таким секси в такой ужасной одежде. Но ты должен поторопиться, иначе тебя снова оставят после занятий.
И через мгновение зазвенел звонок.
Ник проклял свою удачу и помчался вниз по холлу
Мисс Ричардсон, самый гадкий тролль по эту сторону от Нижнего Мира, прищелкнула на них языком. Она постучала по дешевым часам на запястье с усмешкой на ее уродливом лице.
— Вижу, что вы оба снова опоздали. Что опять? Это ваше третье предупреждение, Мистер Готье? Вы знаете, что это значит.
О да. Оставят после уроков. И значит, придеться провести еще больше времени с Ричардсон. Именно это он и хотел добавить в Рождественский список, как раз сразу после расстройства кишечника.
Ну почему сейчас не появится демон и не выпустит ему кишки? Не утянет его в какую-нибудь ужасную адову пасть…Он бы обрадовался. Черт, до сегодняшнего утра, он бы, наверное, даже сопротивляться не стал.
Прикрыв глаза, он призвал свою способность к Шелковой речи, чтобы проверить ее работу.
— Так звонок еще не прозвенел.
Ричардсон на секунду замерла. Затем моргнула.
— Увидимся в три часа.
Дерьмо. Не сработало. Удивительно. И это в очередной раз доказывает, что Ричардсон не человек.
Раздраженный, он вырвал листок из ее руки, пока она уставилась на Никоду.
— И вы, Мисс Кеннеди. Еще одно предупреждение и вы присоединитесь к Мистеру Готие после уроков.
— Произносится Го-тье, — сказал Ник, поправляя ее «Готииеее». Он ненавидел, когда люди неправильно произносили его фамилию.
— Ну, конечно, — как ее тон может быть таким злобным? – Как я могла забыть, что каджуны из глуши так испортили и оскорбили прекрасный французский язык.
И она презирала каджунов изо всех сил. Об этом она сообщала каждому, и возникал вопрос, почему эта женщина жила в Новом Орлеане – доме каджунов. Видимо один из его предков переехал ее кошку, когда она была ребенком…судя по ней девятьсот лет назад.
По крайней мере то, что она носила было в моде тогда.
Не смотря на то, что он знал, что позже ему придеться заплатить, Ник одарил ее самой чарующей улыбкой.
— Что еще, дорогуша? – Насладимся жизнью! Девиз Нового Орлеана и его персональное кредо.
Он подмигнул ей. Пока он шел, чтобы усесться рядом с Калебом, который закатил глаза, Ричардсон дымилась.
Ник поставил тяжелый рюкзак на пол, и не смог удержаться от последней провокации.
— Без обид, дорогуша. Я и моя красопетка собираемся оторваться на обеде. Это не повод тебе зуб точить на меня. Я принес колбасень и свежей
Кажется, гримасу отвращения на своем лице она скопировала у горгулий.
— Хватит, Мистер Го— тьер. Я добавляю к вашему наказанию еще день.
«Не вздумай. Сядь и заткнись» — сказал Калеб в его голове.
Но Ник не мог остановиться.
— Го–тье, — поправил он произношение снова.
— Что это было? – надменно спросила Ричардсон. – О, я знаю.
Она сузила свои мышиные глазки за очками, с затемненными стеклами.
— Так звучит дополнительный день наказаний. Я так рада, что кто-то сможет убраться у меня в кабинете завтра.
Ох, как он хотел запихать эту самодовольную улыбку ей в глотку.
Сжав зубы, он сел.
«А я тебе говорил. Так ведь?»
Он посмотрел на Калеба.
Прежде чем пойти на свое место в противоположной стороне кабинета, Коди похлопала его по плечу. Стоун развернулся на своем месте, чтобы поддразнить Ника беззвучным смехом.
Однажды, мелкий извращенец, я получу силы, чтобы послать в тебя разряд электричества, и буду наблюдать, как ты потеряешь контроль над своей формой. Это будет забавно. Стоун лежит на полу, меняя туда-обратно человеческую форму на волчью. И если повезет, Ричардсон хватит сердечный приступ.
Прямо как покупка два в одном…
Ник в ответ посмотрел на Стоуна. Хотя физически Стоун выглядел пятнадцатилетним, но он был оборотнем, то есть почти тридцатилетним. Раса Стоуна относились к возрасту иначе, чем люди, и прежде чем послать своих в школу, их долго держали дома, чтобы научить жить с людьми. Но не смотря на годы дополнительных тренировок дома, Стоун не был болеем зрелым, чем человеческий подросток.
Погодите. Что он сказал? Уровень развития Стоуна застыл на пяти годах.
Стоун из-за денег отца, и того, что играл в футбол, баскетбол и бейсбол, думал, что он выше всех и каждый должен кланяться ему. На самом деле он и остальные животные, бегающие с ним, считали Ника волком-омегой, которого надо преследовать и унижать. И все из-за того, что Ник, пока не начал работать на Кириана, был бедным студентом со стипендией. Однако позже, враждебность Стоуна возросла еще больше, из-за того, что его девушка Кейси Вудс, с которой он то расходился, то сходился, стала отдавать предпочтение Нику.
Но Ник никогда не был добровольной жертвой Стоуна, его гены не позволяли ему прогибаться ни перед кем и ни перед чем. В результате, их драки стали легендой среди учеников и преподавателей.
Как только Ричардсон завела шарманку, открылась дверь и появились двое незнакомых учеников с директором Мистером Хэдом. Подведя их к столу Ричардсон, директор заговорил низким голосом, пока мальчик и девочка нервно оглядывали комнату.
— Похоже, свежее мясо, — громко прошептал Стоун своему дружку Мейсону.