Бесславный
Шрифт:
Глаза мужчины расширились и он отступил.
Ник против своей воли пытался вырваться из хватки полицейского, чтобы вернуться к нему.
Калеб одернул его.
— Смотри на меня, Ник.
Несколько мгновений он не мог понять, что сказал Калеб.
— Ник! – закричал он.
И это, наконец, пробилось сквозь его затуманенное сознание.
— Ч-ч-что?
— Помнишь, что я сказал о твоем отце?
Ага…Ник это тоже чувствовал. Находиться вокруг людей, охваченных ненавистью, гневом и жестокостью, это как быть заводной игрушкой с пружиной на взводе. Он был полностью
Он посмотрел на Калеба.
— Ты чувствуешь то же… — он не знал, как назвать это.
— Мурашки. Не так, как ты. Эти маленькие приятели для таких, как ты.
И он был прав. Он отлично понял, почему его отец оставался в тюрьме. Это было как дышать свежим ветром и принимать солнечные ванны. Плохая аналогия, потому что только идиот станет дышать запахом пота, мочи и рвотных масс, которые пропитали здание, но лучше примера он придумать не мог.
Копы затормозили в комнате, специально зарезервированной для клиентов Вирджила. Их грубо обыскали, сделали отпечатки пальцев и сфотографировали. Если честно, Нику хотелось расплакаться от воспоминаний о том старом аресте, когда он был еще ребенком. Хотя тогда они привезли его в участок на машине, но не зарегистрировали его. Это было так унизительно. Он посмотрел на Калеба и почувствовал вину. Единственной причиной по которой тот был здесь, это он.
Да хранит господь Калеба за его преданность.
Ник сморщился, когда посмотрел вниз на светло-оранжевый костюм, который они заставили его одеть. Черт, да они даже его шнурки конфисковали.
— Прости, Кал. Я не хотел тебя сюда втягивать.
Он пожал плечами.
— Поверь мне, это не самая плохая и унизительная вещь, через которую мне пришлось пройти. И раз уж мы здесь, то молись, чтобы это было самым худшим, случившимся с тобой.
Мысль понятна. И все же это причиняло боль. Конечно он не всегда был прекрасным человеком и делал некоторые нехорошие вещи, но он никогда и не думал, что его арестуют по-настоящему, с обвинениями в тяжком преступлении, с угрозой заключения, если его посчитают виновным. Это обычно случалось с такими, как его отец, или с отребьем, с которым он водился.
А теперь это произошло и с ним.
Их проводили в камеру. К счастью, та была пустой. Копы завели их внутрь, затем заставили их просунуть руки за решетку, чтобы снять наручники. Как только ушли копы, пришел Вирджил, чтобы поговорить с ними.
— Изнасилование и ограбление, да?
— Я этого не делал.
Вирджил на это утверждение ничего не ответил.
— Они утверждают, что ты подозреваемый.
— Но это ложь. Я ничего не делал.
Калеб оперся на решетку.
— Когда появилось заявление о преступлении?
Вирджил достал КПК и открыл файл.
— Ограбление произошло вчера в ювелирном магазине как раз перед полуночью, ты забрал наличку и простое ожерелье. А изнасилование было около 3 утра. Где ты был в это время?
— Дома, в кровати.
Вирджил записал.
— Есть свидетели?
— Нет, я был в кровати один.
— Бедняга. И не только по этой причине. Без того, кто подтвердит твое местонахождение…
Ник так и поступил.
Через минуту, Вирджил моргнул, и снова что-то записал.
— Ладно, ты говоришь правду. Кстати, Ник, у тебя самая ненормальная жизнь. Или ты попытаешься из этого выбраться или умрешь. Для тебя середины нет. Тебе наверное стоит над этим поработать.
Как верно.
— Как ты думаешь, что они с ним сделают? – спросил Калеб.
— Хотел бы я знать ответ, но… Будет зависеть от судьи. Мы можем привлечь его мать, чтобы та подтвердила, что он был дома. Однако, обвинитель может сказать, что дети сбегают из дома, а родители даже не знают этого. В школьном личном деле Ник, есть записи о проявлениях насилия.
— Я защищал себя!
— Там причин не указано, — сказал Вирджил холодно, — Только факты о том, что ты много раз попадал в неприятности из-за драк в школе. Тебя даже недавно госпитализировали из-за драки.
— Я не дрался!
Вирджил приподнял бровь.
— Согласно твоей записи, ты думаешь, что судья или жюри купяться на то, что ты лежал на земле, пока кто-то избивал тебя, и не дрался в ответ?
Ник сморщился. Еще одно весомое замечание. Но…это же не правда.
— Тебе следовало написать заявление об ограблении, — выдохнул Вирджил.
Ник проворчал.
— Я не хотел навлечь беду на парня.
— Не одно хорошее дело не остается безнаказанным. И из-за этого, ты возможно проведешь остаток жизни в тюрьме. Молодец.
Ник отказывался верить в это. Этого не должно было случиться. Не должно.
— Я думал, что законы существуют для того, чтобы защищать правду?
Вирджил расхохотался.
— Прекрати смотреть «Закон и Порядок», парень, суду плевать на правду. Важно то, что ты можешь доказать. Ты виновен, пока не доказано обратное. У меня чемоданчик набит судебными исками Нового Орлеана, и пачка толще, чем телефонная книга, и мне нужно прикрыть несколько. Так что пока ты мне не докажешь, что я арестовал не того, ты пойдешь в тюрьму, приятель, и я прикрою по крайней мере одно.
Живот Ника сжался. Его растили с верой в иное. Но если кто и знал, как работает судебная система, то это был Вирджил.
— Я просто хочу домой.
Вирджил мило улыбнулся.
— Знаю, Ник, — он посмотрел на часы. Дай-ка мне выбить тебе право выйти под залог сегодня. Но если я не смогу, и тебе что-то понадобится в дневное время, то дам тебе визитку моего партнера. Его зовут Уильям Лоуренс, и он самый лучший адвокат здесь, после меня, конечно, — он достал визитку и протянул Нику.
Ник нахмурился, читая ее.
— Это Билл Лоуренс, ассистент адвоката.
— Вот дерьмо, не та карточка. Прости. Не знаю, почему она все еще в моем кармане. Билл – старший сын моего партнера, и когда он учился на юридическом, то проходил у нас практику в качестве ассистента. Теперь он один из наших младших партнеров, — он протянул Нику нужную визитку. – Можешь позвонить Биллу, но лучше связаться со мной или Уильямом.
— Ладно, — Ник засунул карточку в карман. – Кстати, кто позвал тебя?