Бессмертие
Шрифт:
– Мы все-таки попробуем, - решил Родан.
Через полчаса после того, как Родан со своими спутниками исчез в отверстии, лейтенант Таннер получил вызов со «Звездной пыли». Говорил Булль.
– Шеф уже ушел, - сказал Таннер.
– Тогда переключите разговор.
Таннер пожал плечами.
– Шеф велел соблюдать абсолютное радиомолчание. Если оно будет прервано, то только с нашей стороны.
Булль ударил кулаком по столу, на котором стояло записывающее устройство. Изображение немного исказилось.
– Делайте то,
– приказал он.
– И передайте все-таки сообщение. Родан ДОЛЖЕН это знать.
– Слушаюсь, - сказал Таннер.
Нажатием пальцев он включил автоматическую запись.
– Техники разобрали и исследовали робот. Роботы хотя и являются механическими существами, но их мозг - это органическое образование с неограниченной продолжительностью жизни. Что касается умственной деятельности, роботов можно приравнять к органическим существам. Тем не менее, они располагают накопителем памяти сложного типа. Пока нам удалось расшифровать только две информации. Первая: робот получил приказ немедленно нападать на каждого пришельца, который ступит на эту планету, и по возможности уничтожать его. Второе: на этой планете имеется в общей сложности двадцать таких роботов. Последнее воспоминание об органически выросшем существе относится ко времени более сорока тысяч трамповых лет тому назад, это примерно тридцать пять тысяч лет по земному летоисчислению.
И уже менее официальным тоном Булль добавил:
– Надеюсь, лейтенант, вы понимаете, насколько важна эта информация.
Таннер поспешил заверить, что полностью осознает это. Связь прервалась, и Таннер попытался связаться с Перри Роданом и его группой.
Это удалось ему через некоторое время, и он услышал именно то, что ожидал услышать:
– Что за идиот там говорит? Я ясно приказал соблюдать радиомолчание.
Таннер извинился, сославшись на приказ Булля.
– Ну хорошо, - согласился Родан.
– Рассказывайте, но кратко!
Таннер повторил то, что услышал за несколько минут до этого.
– Скажите Буллю, - ответил Родан, - что это для меня не новость.
На этом разговор окончился. Таннер был удивлен сверх всякой меры, когда снова вызывал «Звездную пыль».
Видимо, мышиный бобр целыми днями был занят тем, чтобы выстроить этот ход, решил Родан. По его оценке, они в течение последних четырех часов находились на расстоянии все стольких же километров от отверстия, через которое пробрались сюда. Даже при максимальном освещении прожектор все равно не мог обозначить конца хода.
При помощи нескольких проб воздуха, которые он регулярно забирал в свой шлем через небольшой пробоотборный шлюз, Родан установил, что качество воздуха не изменилось. Из этого можно было сделать вывод, что ход с обеих концов был соединен с поверхностью.
Кроме того, Родан при помощи газовой зажигалки попытался выяснить, имеется ли движение воздуха. Крошечное, едва питаемое небольшим содержанием воздуха и кислорода пламя не указывало на это.
Из этого следовало, что между выходом с той стороны штольни и местом, в котором они сейчас находились, имелся большой объем воздух,
Это удовлетворило его, так как у него было довольно четкое представление о том, что ждет его впереди в штольне.
Нечто другое удовлетворяло его куда меньше. Он проник в ход почти с тридцатью людьми, и без сомнения, не каждому было по плечу часами, скрючившись, продвигаться по штольне, слишком низкой, чтобы можно было делать это как-то по другому, кроме как лежа на животе и отталкиваясь локтями.
Результат был ясен: клаустрофобия. Мужчины занервничали. Было произнесено несколько слов, несмотря на приказ Родана соблюдать абсолютную тишину. Родан говорил с ними - успокаивающе или грубо, как того требовали обстоятельства.
Но нервозность росла. Продвижение не должно было продолжаться слишком долго.
Однако, оно продолжалось еще три часа. По расчетам Родана, небесное светило снаружи, наверное, уже давно зашло. Расстояние от их нынешнего места нахождения до входа штольни составляло, как он считал, до девяти километров, так как в последние часы они продвигались значительно быстрее, чем раньше.
Потом они наконец увидели впереди в штольне мерцание света.
Сначала Родан подумал, что это результат перенапряжения глаз. Он продолжал спокойно лежать, на некоторое время закрыв глаза и снова открыв их.
Мерцание все еще было тут.
Он снова включил прожектор, пытаясь понять, откуда оно исходит.
Прожектор ничего не показал. Что бы там ни было впереди, оно было дальше, чем достигал луч света.
Они стали двигаться еще быстрее, чем делали это раньше.
Штольня была никак не укреплена, как установил Родан. Она была прорыта в твердом песке и до некоторой степени надежна. Но стены были не обшиты.
Через три четверти часа штольня немного расширилась. Продолжая лежать, Родан выключил прожектор.
Таинственное свечение было теперь прямо перед ним; но он не мог понять, откуда оно шло.
Двигаясь медленно, стараясь создавать как можно меньше шума, они отправились дальше.
В десяти метрах впереди штольня была такой широкой, что они смогли встать на колени.
А потом она вдруг закончилась.
Справа и слева стены почти под прямым углом расступались, а перед ними было похожее на пещеру пространство, в центре которого, высоко над полом, висел ярко мерцающий диск.
Родан осветил пространство пещеры своим прожектором. В нем ничего не было, за исключением диска и маленькой холодильной машины, стоявшей на полу недалеко от конца штольни.
Родан вышел из хода и выпрямился. Сделав несколько быстрых шагов, он оказался прямо под светящимся диском и рассмотрел его.
– Снимать!
– закричал он вдруг.
– Быстро!
Мужчина с арконической кинокамерой до сих пор не имел представления о том, почему он должен был тащить с собой этот прибор. Прошло несколько секунд, пока он не понял, что речь идет о нем, и услышал от Родана несколько слов в свой адрес.
– Сюда, ко мне!
– приказал Родан.
– Широкий угол! Давайте, чего вы еще ждете?