Бессмертие
Шрифт:
– Там, снаружи?
– спросил Крэст, показав большим пальцем через плечо.
– Там снаружи.
– подтвердил Родан.
Крэст покачал головой.
– Иногда меня охватывает ужас, когда я сталкиваюсь с вашей предприимчивостью. Вы не боитесь?
– Еще как!
– заверил его Родан.
24.
«Машина» была чудовищным транспортным средством. С самого начала ее собирались построить как что-то вроде планера, передвигающегося по подпочве. Экстремальная гравитация Гола - Родан утвердил это название - сразу же исключила такие эксперименты. Поэтому машина передвигалась
В целях своей собственной безопасности Родан охотно разрешил бы машине совершить много испытательных поездок. Но в данном мероприятии нельзя было терять времени. У неизвестного были очень точные представления о том, в течение какого промежутка времени тот, кого он считал достойным, должен был разгадать его загадку, и никто до сих пор не знал, какой срок от отвел для решения загадки Гола.
Булль попросил принять участие в первой поездке, но Родан отказал ему в этом.
– Никогда не забывай о том, что, кроме меня, ты единственный человек, обладающий знаниями арконидов. Человечество не может позволить себе потерять нас обоих сразу.
Вместо Булля он назначил своими сопровождающими майора Дерингхауса и японца Танаку Сейко.
Гусеничная машина была выведена из самого нижнего шлюза «Звездной пыли». Родан сам управлял ею. Видоискатель, по которому он ориентировался, был подключен к прожекторам ультракрасного света, резко сфокусированный невидимый луч которого прорезал темноту на поверхности Гола более чем на километр и таким образом передавал на телеэкран ясное, четкое изображение.
Майор Дерингхаус обслуживал общую микроволновую локацию, в то время как Танака Сейко выполнял пока функции радиста.
Родан наблюдал на экране, как за гусеничной машиной закрываются мощные ворота корабельного шлюза. Жидкий метан проник тем временем внутрь и испарился в тепле шлюзового помещения. Опасный газ был откачан и в виде больших пузырей поднимался сквозь метановое море, сквозь которое машина пробивала себе дорогу к твердой почве.
Родан сделал полный оборот прожекторов и увидел, что машина в самом деле передвигалась как подпочвенная лодка. Над верхним полюсом антигравитационного экрана эллипсной формы было еще восемь метров метана.
Родан попытался представить себе, что произойдет, если температура вдруг понизится, и метан застынет.
Но вскоре трудности с управлением отвлекли его от бесполезных мыслей. Почва под гусеницами машины была вязкой, и гусеницы захватывали ее только тогда, когда двигатели передавали им наивысшую мощность. Таким способом транспортное средство передвигалось со скоростью около тридцати километров в час.
Родан вел машину в направлении, которое, согласно магнитным измерениям на борту «Звездной пыли», можно было определить как южное. На юге высился горный массив, в котором должен был находиться передатчик, рисовавший на телеэкране непонятный узор.
Через полчаса они добрались до начала горы. За это время им повстречался целый ряд скал-видений, исчезавших у них на глазах.
Природа находилась в движении. По мнению Родана, поблизости не было ничего, что
Родан понял, какие трудности представляет собой такая окружающая среда для ориентации того, кто должен передвигаться в ней. Единственным надежным способом здесь было передвижение по координатам. Родан велел Танаке передать на «Звездную пыль» соответствующее сообщение.
Вопрос был в том, из чего состоит гора, в которой находится таинственный передатчик. Казалось невероятным, чтобы такое огромное образование спонтанно сформировалось из масс замерзшей атмосферы. Следовало предположить, что там из-подо льда выступала часть настоящей поверхности Гола, создавая участок местности, которая намного меньше была подвержена воздействию изменений.
– …только гора будет пульсировать для тебя!
Родан вспомнил последнюю фразу странного послания, которое перевел Танака Сейко.
Ведь не называют горой то, что на самом деле ею не является.
Гусеничная машина медленно, на увязающих гусеницах огибала невысокий холм. Склоны холма отбрасывали типичное ультракрасное свечение, которое Родан уже заметил везде: лед и снег.
За холмом был участок ровной местности, на за ним почти отвесно высилась отвесная скала, которая отнюдь не выглядела гостеприимной. Очевидно, там не было ни выемки, ни люка. Скала была большой, и Родан начал искать возможность обойти препятствие. Он помахал прожектором и одновременно приглушил скорость. Конус света скользнул на несколько сот метров вперед над скалой, а потом неожиданно исчез.
Родан насторожился и повторил игру снова. Конус света медленно скользил по скале, освещая трещины, щели и другие неровности скалы.
Потом, отклонившись только на один градус, свет погас. Не было никаких признаков того, что скала в этом месте кончалась и что луч прожектора светил в серую ночь Гола на всю свою дальность действия.
У Родана не было времени удивляться. Небольшой термоядерный агрегат, от которого мощный прожектор черпал свою энергию, вдруг загудел. Родан наклонился вперед, чтобы посмотреть, что произошло. Из соединения между агрегатом и кнопкой прожектора на распределительной доске с шипением выбивалась голубая искра длиной с ладонь. Зловонный запах сгоревшей изоляции в течение нескольких секунд наполнил внутренность машины и отсасывался насосами.
Прожектор совсем погас, а на распределительной доске загорелась красная лампочка сигнала: прожектор неисправен.
Родан понял опасность ситуации. С этой минуты он был обречен на продвижение вслепую. Локаторы Дерингхауса реагировали на препятствия из метано-аммиачного льда, представлявших собой большие трудности, не намного точнее, чем на остальную атмосферу.
Он повернул машину.
Дерингхаус и Сейко внимательно наблюдали за происходящим. Ни один из них, кажется, не понял, в какое сложное положение поставил машину выход из строя прожектора, а Родан ничего не делал для того, что бы разъяснить им это. Они и без того заметили бы, если бы первая же ледяная скала обрушилась над ними, завалив их своими обломками. Телеэкран был теперь не нужен, но не смотря на это, Родан не выключил его. В то время, как он осторожно вел машину в направлении пеленгационных импульсов, исходящих от «Звездной пыли», он, погрузившись в мысли, смотрел на лишенное очертаний окружающее их серое пространство.