Бессмертная и безработная
Шрифт:
– Какой дом? В последний раз, когда я видела твой особняк, он представлял собой груду пепла. – Я почувствовала легкий укол совести, но проигнорировала его. Тридцатикомнатное убежище Синклера сожгли в ту ночь, когда меня похитили какие-то ублюдки и практически обезглавили. Затем я убила одного из них и трахнулась с Синклером. В общем, как я уже говорила, это была роковая неделя. – Вы не могли восстановить его за три месяца.
– Правильно, – согласился он. – Я снимаю «люкс» в отеле «Маркетт» для Тины и остальных.
– Вампиры
– Там превосходное обслуживание. И твое место возле меня, а не в этом памятнике потребительской жадности.
– Ты что, забыл все, что знал обо мне? – Я сжала его ладонь и как следует потрясла ее. Его рука была холодной и в два раза больше моей. – Привет, я Бетси. Я феминистка, работаю ради денег и не подчиняюсь приказам длиннозубых бездельников. Рада была познакомиться.
На его лице появилось знакомое выражение – гнев, замаскированный искусственной улыбкой.
– Элизабет...
Я подавила дрожь. Никто не произносил моего имени так, как он. Прежде всего никто не называл меня Элизабет. И никто не делал это таким глубоким вибрирующим тоном. Так диабетики говорят о мороженом в сиропе с фруктами и орехами. Мне это льстило и возбуждало одновременно.
Он сжал мою руку в своих ладонях. Это было, мягко говоря, очень волнующе.
– Элизабет, будь разумна.
– Но не в выборе работы. Уходи.
–Ты добилась того, чего хотела. Я пришел к тебе. Ты победила. Теперь вернись со мной и... – Он приблизился ко мне. Его черные глаза наполняли мой мир. – Мы все обсудим.
Я постаралась выдернуть руку, но безуспешно. У меня было желание ударить его ногой по колену и освободиться.
– Мы уже давно все обсудили, – произнесла я как можно тверже, надеясь, что мой голос не выдаст внутреннюю дрожь. Я упоминала о том, что, кроме всего прочего, Синклер умел очень искусно вести дискуссии? Можно сказать, что эти беседы тет-а-тет были его специальностью. – Ты обманул меня, и использовал, и пил мою кровь. Буквально. Так что не лезь больше в мою жизнь, ты, самонадеянный хам.
– Но почему ты здесь? – спросил он, искренне озадаченный.
Этот человек был просто невозможным.
– Потому что я должна работать, идиот! Мне надо оплачивать счета.
Он выпустил мою руку и выпрямился. Это было одновременно облегчением – он больше не нависал надо мной – и разочарованием.
– У меня есть деньги, – сказал он, пытаясь улыбнуться. Он выглядел страшно; я видела, что он делает над собой усилие, чтобы не перебросить меня через плечо и не устремиться к запасному выходу.
– Тем лучше для тебя. Но ты знаешь, это не мои деньги. Мне ничего не принадлежит из твоих вещей.
– Это неправда.
– Прекрати. А теперь исчезни, у меня еще два часа до конца смены.
– Я приказываю тебе оставить работу.
Я смеялась до слез. Мне пришлось даже опереться на него, чтобы не упасть.
– Спасибо. Мне нужна была разрядка. Рабочий день долог.
– Я серьезно, – сказал он твердо.
– Я тоже! А теперь убирайся, подлец. Иди поищи себе другую дурочку, которой будешь лгать.
– Я никогда тебе не лгал.
– Да ты и сейчас лжешь! Ты...
– Бетси? У вас проблема?
Мы обернулись. Синклер раздраженно зарычал, негодуя, что ему помешали. Вдобавок ко всем своим одиозным качествам он был невероятно самоуверенным и считал, что простые смертные должны держаться от него на расстоянии.
Мой босс, мистер Мэйсон, стоял возле кассы с одной из своих досок-пюпитров – их у него было по крайней мере пять, и с каждой свисали на веревочке ручки разного цвета. По обыкновению он выглядел холодным как лед. Не думаю, что этот человек когда-нибудь потел.
– Никаких проблем, мистер Мэйсон. Этот... – «Подлец. Дегенерат. Дьявол. Чума моей жизни. Законный консорт...» – человек как раз собирался уходить.
Мэйсон кашлянул в кулак.
– Вам нужен перерыв в Зеленой комнате? «Зеленая комната» служила паролем. Он означал: «Не нужно ли вызвать службу безопасности, чтобы выгнать этого типа?» Как вы видите, мистер Мэйсон отличался высоким интеллектом.
От некоторых вампиров людей бросает в дрожь. Но Синклер вызывал совсем другую реакцию. Женщины хотели его, а мужчины пугались до смерти. В глубине души они знали, кем он был на самом деле. Но женщины и многие мужчины игнорировали ту часть мозга, которая говорила им, что надо поскорее смыться и держаться от него подальше. Мэйсон был из их числа.
– Нет-нет, – проговорила я поспешно. Бог знает, что Синклер мог сделать с полицейским. – Мой... э-э... друг сейчас уйдет.
– Это твой управляющий? – спросил Синклер, едва взглянув на Мэйсона.
– Не лезь в мои дела. Пока! Синклер посмотрел на Мэйсона в упор:
– Увольте ее!
Глаза Мэйсона остекленели, и он буквально зашатался под взглядом Синклера. Он стал похож на птичку, загипнотизированную коброй.
Я изо всей силы ударила подонка ногой по лодыжке.
– Не смей!
– Бетси, простите... – залепетал Мэйсон, – сокращение штатов... бюджет... вы отлично работали... с большим знанием дела... но... но... сожалею... сожалею... – Он был просто потрясен тем, что его вынуждают делать что-то против естественных инстинктов. Казалось, еще немного – он воскликнет: «Не понимаю!» – и начнет дымиться.
– Идите к себе и забудьте о том, что случилось! – приказала я. Я сняла очки – «Мейси» был божественен, но свет невыносимо резал глаза – и обрушила на него всю силу своего колдовского взгляда – а она была значительной, если мне позволено говорить так самой.