Бессмертная партия
Шрифт:
И никто не видел стоящего на одном из зданий синигами с волосами трех цветов, что, улыбаясь, смотрел на произошедшее. Да и почуять его тоже не вышло бы, вокруг него отсутствовал даже намек на духовную силу, будто такого понятия рядом с ним не существовало.
– Вот так, молодец, Кэнго-тайчо, мне даже не пришлось вмешиваться. Только чуть-чуть подретушировать кое-что в Лас Ночес, да в прошлом чуть ли не за руку вести тебя к этому исходу.
– Хохотнул Акайро, исчезая в технике перемещения. Можно было бы сказать, что это было сюнпо, но в этой технике не было и капли реацу.
– Твою дивизию и Пылающий Легион в придачу!
– Это было единственным цензурным выражением вылетевшим из уст Секара за последние две минуты. Сейчас демон наблюдал развязку боя произошедшего на поверхности и громко матерился.
– Нет, я еще понимаю умереть! С его поведением при жизни он бы попал сюда или на крайний случай его бы вытащил из круга перерождений босс, а теперь что? Мало того, что и сам откинулся безвозвратно, так еще и меня подставил! Ведь кому будут задавать вопросы, тому, кто жив или тому, до кого уже не достучаться?
Возмущению черного демона не было придела, и он, не сдержавшись, разразился новой гневной тирадой.
– ... Да меня же теперь босс четвертует и скажет...
– Сразу после отповеди начал представлять, что с ним сделает Рик бедный демон. Но договорить ему не дала сила, повеявшая из-за его спины.
– Так что я там скажу? Ты продолжай-продолжай, может, что нового услышу.
– Спокойным и ласковым тоном произнес появившийся позади своего подчиненного краснокожий дьявол.
– Ик! А как вы тут оказались, ведь если вы тут, то этому миру конец!
– Произнес резко побледневший, хотя, учитывая его черный цвет кожи, посеревший демон.
– О! Хороший вопрос. Все дело в том, что один лентяй, отзывающийся на имя Король Душ, таки оторвался от своего престола и пошел смотреть, кто там буянит в его владениях. К самому действию он не успел, но вот к моему визиту более чем, так что стабильность мира сейчас поддерживается его демиургом.
– Спокойно ответил Рик, а это был именно он.
– Что же до того, что ты навоображал, наказание будет, но далеко не самое суровое, ведь задание было выполнено, так что стоит наградить моего подчиненного.
– С этими словами краснокожий гигант щелкнул пальцами, и в десятке метров перед костяным троном появилась размытая фигура с вполне узнаваемыми чертами.
– Как?
– Удивленно произнес Секар, да и Кэнго смотрел заинтересованно, хотя говорить видимо не мог, да и был бесплотным и просвечивающимся. Вот только постепенно кицуне все больше обретал материальность и на глазах оживал.
– Просто я успел вовремя, не дав оставшимся осколкам исчезнуть, хотя потери все равно чудовищные и восстанавливать их придется не одно десятилетие. А если бы не заработанная награда, то и столетия.
– С легкой гордостью произнес Рик, держа в руках... Хоугиоку.
– Как?
– Подал голос я, наконец, обретя возможность говорить.
– Ты же разрушаясь так и не выпустил этот камушек из рук, вот он вместе с твоей рукой и отправился в ничто и был выдернут оттуда мной, благо из-за своей сути, что гораздо мощней твоей, это чудо почти не пострадало.
– С этими словами Рик резко
В момент, когда последняя капля этой светящейся реки влилась в лиса, тот странно изогнулся, и за его спиной к его безвольно висящим пяти хвостам присоединились еще три, но эти были более чем живыми.
– Полностью восстановить силы кицуне ты сможешь, получив последний хвост, благо до него теперь всего лет двадцать осталось после такой подпитки. Тогда же и сможешь выбрать свой путь развития, ведь, хоть ты сейчас и восьмихвостый, но по факту у тебя работают три хвоста, и часть способностей из тех, что уже были доступны. Да и в имеющихся силах у тебя сильные перебои.
– Спокойно произнес Рик, отвечая на мой невысказанный вопрос об эволюции.
– А?
– Начал было я, но был перебит одним краснокожим телепатом.
– А нечего было собой жертвовать, тогда бы и все было нормально, а так приличная доля силы Хоугиоку ушла на твое восстановление. И то ты сейчас представляешь лишь четверть от себя прежнего. И поэтому мы с Анхаэлем выписываем тебе отпуск.
– С улыбкой произнес Рик, в эмоциях которого не было абсолютно ничего, будто он вообще не способен на эмоции и лишь изображает их сейчас.
– Отпуск? То есть я смогу задержаться в этом мире перед следующим заданием?
– С надеждой спросил я. Плевать на разборки с девушками, как-нибудь переживу. А вот по нормальному попрощаться мне очень бы хотелось, а то в последней момент появившейся Рецу я даже слова сказать не успел.
– Хех, нет. Вначале мы планировали отправить тебя на задание, потом хотели сделать тебе отпуск, но после твоего последнего шага мы совместим эти два понятия, так что в том мире ты сможешь отдохнуть первые десять с лишним лет, а потом придется потрудиться. Можешь считать это своеобразным наказанием. Да и не выйдет оставить тебя с девушками твоими, ты, дурак эдакий, себя не просто прибил, ты пожертвовал своей сутью. Так что стоит тебе сунуться снова в покинутый тобой мир, как ты продолжишь то, на чем ты остановился. А именно саморазрушение. Да-да и не делай такие круглые глаза, ты в буквальном смысле вычеркнул себя из того мира. Так что мы конечно с Анхаэлем это исправим, но по времени это займет около семнадцати месяцев, можно и быстрей, но менее аккуратные действия могут привести к печальным для этого мира последствиям. И не пугайся так, соотношение времени с тем миром, куда мы тебя отправим, будет один к пятнадцати. Так что год здесь равен пятнадцати годам там. А к двадцатилетию ты точно сможешь вернуться.
– Успокоил меня Рик.
– Так, можно тогда стереть мне память и вернуть по истечению срока или хотя бы заблокировать. А то как я тогда буду жить в том мире, постоянно сгорая от нетерпения вернуться сюда. Да и чувствовать я себя буду словно отщепенец.
– Передернул плечами я.
– Нет, сейчас ковыряться в твоей памяти не стоит. Но могу тебя успокоить, ты и так благодаря себе и своему неразумному шагу многое потерял из воспоминаний. Ты же и сам понимаешь, ты жертвовал ВСЕМ! Например, скажи, как тебя звали в прошлой жизни?
– Спросил Рик, сощурив глаза, но в эмоциях все то же холодное равнодушие.