Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
Шрифт:
Джесси вскрыла конверт от отца. Он писал о плохих известиях относительно экспедиции и приложил свою статью, написанную для восточных штатов. Он сообщил ей о болезни ее мужа, находящегося в Таосе, описал состояние его ноги. Он был полностью уверен, что Джон не сможет сделать переход в Калифорнию, не поставив под угрозу свою жизнь. Отец писал дочери, что посылает депеши в Таос, требуя, чтобы Джон вернулся в Сент-Луис так быстро, как позволит его здоровье, и что он с такой же настойчивостью требует, чтобы его дочь вернулась в Нью-Йорк, оттуда она сможет выехать в Сент-Луис для встречи с мужем.
Джесси отложила в сторону письмо
Матрос с парохода «Панама» постучал в дверь мадам Арс и сообщил ей, что капитан приглашает миссис Фремонт с дочерью подняться на борт. Два парня-индейца подтащили к берегу ее багаж. На небольшой лодке их подвезли к борту судна, а затем подняли лебедкой на палубу в неком подобии деревянного корыта. Ее приветствовал капитан Шенк. После высадки Джесси в Чагресе «Панама» вернулась в Нью-Йорк, а теперь совершила плавание вокруг мыса Горн с пассажирами, направлявшимися в Калифорнию. Глядя на сотни американцев, сгрудившихся на каждом свободном клочке, Джесси спросила:
— Где мы все устроимся?
— Не знаю, мадам Фремонт, — ответил с застенчивой улыбкой капитан. — Но мы не осмеливаемся отказать кому-либо, пока остается место хотя бы стоять.
Через несколько часов «Панама» и «Калифорния» отчалили в Сан-Франциско. Судно Джесси, каюты которого были рассчитаны на восемь — десять пассажиров, взяло на борт четыреста человек. Свободных кают не было, но капитан Шенк поставил под балкой, поддерживавшей мачту, две железные койки и прикрыл пространство большим американским флагом. Все были так рады отплытию в Сан-Франциско, что никто не жаловался, на палубе импровизировались театральные постановки, Джесси и пассажиры обменивались имевшимися у них книгами, читая вслух под ясным солнцем мексиканского побережья.
Джесси была рада встрече с несколькими компанейскими американками; заводилой среди них была миссис Матильда Грей, моложавая, но в душе покровительственная, плывшая в Сан-Франциско к мужу, а также миссис Уильям Гвин, одна из наиболее известных в Луизиане своим гостеприимством. Ее муж Уильям Мак Гвин обладал могучей, как у льва, головой, венчающей прекрасную высокую фигуру, у него был голос профессионального оратора и облик политика. Отец Гвина сражался бок о бок с Томом Бентоном в войне 1812 года, и с тех пор семьи дружили. В беседах с Джесси Гвин был предельно откровенным. У него был большой политический опыт благодаря тому, что он представлял Миссисипи в конгрессе.
— Я оставил самую выгодную политическую работу в Соединенных Штатах, чтобы переехать в Калифорнию, — сказал он. — Через год я вернусь в Вашингтон как первый сенатор нового штата.
Джесси была озадачена, словно кто-то прочитал ее мысли вслух на публичном собрании.
— Вы вроде бы уверены в этом, мистер Гвин.
— Я не единственный, — прогудел Гвин. — Перед отъездом из Вашингтона я сказал Стефану Дугласу, что в это примерно время в следующем году я попрошу его представить мои верительные грамоты сенату. Дуглас воскликнул: «Да благословит вас Господь, верю, что вы представите!».
Про себя Джесси подумала: «Могу поверить в это, но от штата выбирают лишь двух сенаторов. А сколько
Когда судно прибыло в Сан-Диего, она отдала Лили на попечение миссис Грей, а сама закрылась в каюте другой женщины, боясь известий, какие могут поступить, и не желая, чтобы видели ее реакцию. Сквозь шум и крики пассажиров, сходивших на берег в Сан-Диего, она услышала, что кто-то бежит, а затем раздался стук в дверь каюты, и мужской голос выкрикнул:
— Миссис Фремонт, полковник здоров, он едет в Сан-Франциско встретить вас! Он не потерял ногу, всего лишь обморозил.
Джесси отперла каюту и распахнула дверь.
— Вы уверены? — спросила она.
— Да, мэм! Он был здесь несколько дней назад.
Последние два дня пребывания в море пролетели быстро в ожидании встречи с мужем. Утром 4 июня «Панама» повернула на восток, к берегу. Когда судно миновало пролив Золотые Ворота и вошло в залив с его песчаными пляжами с южной стороны и скалистыми выступами и островами с северной, Джесси показалось, что эта изогнутая береговая линия Калифорнии вовсе не залив, а скорее канал, ведущий в плодоносящую матку залива, в которую вливается семя людей, машин, инструментов и идей для рождения новой цивилизации.
В заливе стояло на якоре множество судов, их деревянные мачты создавали впечатление зимнего, лишенного листвы сада, на некоторых судах не было видно людей. Джесси разглядела небольшую площадь, над которой развевался флаг Калифорнийской республики, а вокруг площади — несколько деревянных строений. Вплотную к площади на склоне холмов были рассыпаны некрашеные хижины, халупы и палатки рудокопов. «Панама» отметила свое прибытие в залив Сан-Франциско залпом. Опустился тяжелый якорь, и Джесси увидела, что к судну направилось несколько весельных лодок, чтобы забрать пассажиров. Вновь она и Лили спустились по веревочной лестнице и в лодке приплыли к берегу. Поскольку причала для лодок не было, моряки перенесли их на руках по мелководью. На берегу сгрудились сотни людей, приветствуя вновь прибывших. Из-за холодного воздуха и тумана у Джесси снова начался кашель. Она была рада тому, что путешествие завершилось, ей нужен был уютный собственный дом, покровительство мужа, чтобы восстановить силы после трудных месяцев.
Но, неуверенно постояв у линии прилива, а затем пройдя между рядами бородатых мужчин в красных рубахах, она так и не увидела Джона. У нее опять сжалось сердце. Он не приехал в Сан-Франциско. Она вновь одинока. Возможно, он вообще не добрался до Калифорнии и сообщения в Сан-Диего были вызваны желанием доброхотов подбодрить ее. Джесси стояла, держа за руку Лили, у площади Портсмут, когда к ней подошла миссис Грей.
— Не волнуйтесь, дорогая, — сказала она, — полковник задержался на день или два. Вот мой муж. Гарри, поздоровайся с миссис Фремонт. Позвольте пригласить вас в Паркер-хауз.
Благодарная за внимание, Джесси в сопровождении мистера и миссис Грей прошла в комнату для гостей Паркер-хауз, где был растоплен камин. Вместе с четой Грей Лили пошла на прогулку и осмотрела небольшую деревушку рудокопов. Тем временем Джесси хорошо поспала, но уже в сумерках ее разбудил гул мужских голосов. Выглянув в окно, она увидела, что рядом игорный дом «Эльдорадо» и там возникла ссора. Джесси опять легла в постель, но через несколько минут к ней зашла с Лили миссис Грей, принеся на подносе еду.