Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
Шрифт:
Джесси лежала в постели пять дней. Кашель, начавшийся в Панаме, усилился. Из разговоров, подслушанных у окна, и информации, полученной от немногих посетителей, она узнала, что Сан-Франциско почти опустел: его жители, потратив имевшиеся у них средства, приобрели провиант и орудия рудокопов и отправились на золотые прииски. Нормальная жизнь замерла, если не считать ограниченной торговли и игорных домов, где проводили ночь, чтобы не мерзнуть на улицах. Общества как такового практически не было. Джесси думала, какое наслаждение получил бы ее отец от такой дикости, и стыдилась, что она не во всем дочь своего отца.
Она опять похудела,
Шли затяжные проливные дожди, превратившие площадь Портсмут в болото. Ночи были промозглыми, дувший с залива ветер проникал через щели стен и оконных рам наспех построенного здания. Сырые дрова чадили, дым ел глаза, Джесси и Лили прижимались друг к другу, взаимно согреваясь, и говорили утешительные слова. Эта холодная, пустая комната стала ее первым домом и первым домашним очагом в Калифорнии. Джесси задавалась вопросом: неужели бабушка Бентон с ее детьми жила в таких же условиях, приехав в Теннесси, вынесла такие же страдания, какие сейчас гложут ее, Джесси, сердце? Если бы она могла спать на твердой земле ранчо Санта-Круз, где ее собственная земля, даже простой костер показался бы настоящим домашним очагом в сравнении с этим чадящим камином, отравляющим легкие, пусть даже обогревающим тело.
На десятый день в сумерках, когда она сидела перед огнем, обхватив похудевшими руками колени, она услышала голоса мужчин за окном. Кто-то крикнул:
— Ваша жена дома, полковник!
Джесси поднялась с кресла, чтобы открыть дверь. Но, прежде чем она успела сделать это, дверь распахнулась, и Джон схватил ее, сильно прижав к себе.
Ни у одного из них не нашлось слов. Он провел ее к шезлонгу, подбросил дров в камин, а затем сел на полу у ее ног, держа ее руки в своих и глядя с обожанием на ее лицо.
— Ты болела, ты еще больна, дорогая.
— Нет…
Открылась дверь, и вошла Лили. Джон обнял дочь, а потом посадил ее к себе на колени. Лили вполне серьезно сказала:
— Ты не приехал. Мама почти умерла. Леди, которая живет внизу, говорит, что мама умрет.
Он поднялся на ноги около Джесси, обнял ее за талию и смотрел ей прямо в лицо. Его глаза были темными, в них был упрек самому себе. Она погладила его длинные поседевшие волосы, а затем прикоснулась своей щекой к его щеке:
— В своей невинности Лили частично права. Быть в разлуке с тобой подобно смерти. Лишь с тобой я живу по-настоящему и чувствую себя хорошо.
На следующий день утром Джесси пристроила зеркальце к спинке стула и села перед ним, расчесывая волосы и массируя лицо впервые за несколько прошедших месяцев. Джон принес ей завтрак — горячий кофе и хлеб, а сам отправился в контору американского консула, чтобы получить купчую на ранчо в Санта-Круз, которую должен был оставить консул Ларкин из Монтерея. Через несколько часов Джесси услышала его шаги в прихожей. Ее ухо уловило: что-то случилось, его поступь выдавала, что у него какие-то неприятности. В последний момент она успела прикрепить небольшой бант с лентой на свою прическу и посмотреть
— Джон, в чем дело?
Он минуту молчал, потом сказал:
— Ларкин не купил ранчо.
Она ждала, что он продолжит, когда же он замолчал, она спросила:
— Не купил?.. Но в его распоряжении был целый год.
— Он купил, — простонал Джон, — но не прекрасное ранчо с красивыми виноградниками и садами, о чем я его просил. Он использовал наши три тысячи долларов и купил дикий участок где-то в горах под названием Марипоза.
Джон достал из внутреннего кармана пиджака официально выглядевший документ и с раздражением бросил его на кровать.
— Марипоза, — повторил он, — в нескольких милях отсюда, в сотне миль от океана или от ближайшего поселка, высоко в горах, не поддающийся обработке, захваченный индейцами, так что мы не сможем развернуть там ранчо по откорму скота…
Джесси взяла документ с кровати, расправила его и бросила на текст взгляд, не вникнув в него.
— Но что это означает? — спросила она. — Ты не просил Ларкина купить Марипозу. Ты просил его купить ранчо Санта-Круз. Может быть, он перепутал твой заказ?
— Нет, нет! Когда я вручал ему три тысячи долларов, я дал письменные указания. Он посетил вместе со мной участок. Ошибки никак не могло быть.
Джон вскочил со стула и стал ходить по маленькой комнате.
— Я найму лошадь и съезжу в Монтерей.
— Ранчо Санта-Круз все еще доступно? — спросила Джесси. — Его никто не купил?
Джон опустил глаза:
— Наш консул думает, что землю уже продали. Он слышал… Джесси, до меня дошло! Должно быть, Ларкин купил эту землю для себя!
— Но если это так, Джон, мы можем предъявить ему иск — это же обман.
— Но каким образом? Это не Соединенные Штаты. Это республика Калифорния. Здесь нет судов, нет законов, судей, полиции. Тут действует право границы. Каждый действует на свой страх и риск…
Она спросила проницательно:
— А кто был хозяином Марипозы? Не владел ли ею Ларкин или же купил ее у кого-то?
Джон взял из ее рук купчую, посмотрел на документ и ответил:
— Согласно бумаге, Ларкин купил Марипозу у бывшего губернатора Калифорнии Альворадо, который получил эту землю в дар от Испании. Это огромный участок, с горами и долинами, холодный зимой, там никто не может жить. Какая польза от участка земли, если он никому не нужен?
Джесси прикоснулась своей рукой к его плечу:
— Мне не хотелось бы опять оставаться одной, но ты несомненно должен увидеться с Ларкиным. Мы должны получить либо нашу землю, либо наши три тысячи долларов!
Они всегда намеревались сделать так, чтобы Джон сыграл свою роль в превращении Калифорнии в штат. Но как он мог добиться этого, если вдруг они оказались без недвижимой собственности, если у него нет средств к существованию и поста, способного быть опорой? Она не хотела, чтобы он был известен в качестве бывшего исследователя, это было бы вдвойне неуместным после провала четвертой экспедиции. Чтобы обладать полновесной ролью в образовании штата, быть выбранным в сенаторы, Джон должен быть важным лицом в Калифорнии, формирующейся в штат. Но чем ему следует заняться? Ведь именно сейчас проходят выборы в Конституционное собрание. Уильям Гвин сделал заявку уже в тот момент, когда сошел на берег. Джону надо действовать быстро, если он хочет, чтобы его послали делегатом в Монтерей.