Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт
Шрифт:
Он уставился на нее в изумлении.
— Да, по шелковице. А я выберусь отсюда и встречу тебя на верхней ветке. Если ты, конечно, не боишься порвать свои красивые синие бриджи.
Его веселый смех долетел до нее, а она в это время наблюдала, как он схватился за ветку и подтянулся вверх. Джесси туго подобрала вокруг себя юбку и с подоконника перебралась на сплетение толстых веток, образовавшее под ее окном некое подобие платформы. Едва она уселась, как в зелени листвы показалась голова Джона Фремонта. Быстрыми ловкими движениями он оказался рядом с ней. Джон оставил свою шляпу внизу, и его волосы взлохматились, когда он пробирался через густую листву. С места, где
— Разве это не пример своего рода бунта, лейтенант Фремонт, — спросила она, сверкнув глазами, — вмешательство в распорядок женской школы? И как получается, что армия позволяет тебе беспечно бродить в полдень в среду?
Он широко улыбнулся:
— Господа Николлет и Хасслер провели во время ланча конференцию по поводу моего здоровья и решили, что я страдаю острым приступом весенней лихорадки. Это было единственно верное заключение по поводу того, что на своих картах вместо гор и рек я рисовал девичьи лица.
— Но ведь это совершенно нормально, когда молодой человек рисует девичьи лица, — ответила она. — Разве ты не делал этого раньше?
— О да, делал, но такого не было уже несколько лет. После того как меня выставили из колледжа Чарлстона.
Про себя она сказала: «Мне не понравится то, что я услышу, но лучше сейчас, чем позднее». Вслух она спросила:
— Что это была за девушка, лейтенант Фремонт?
Его темные глаза стали серьезными.
— Цецилия, старшая дочь семьи креолов, сбежавшей в Чарлстон во время массовых убийств в Санто-Доминго. [1] Я вырос с ее братом. Когда нам было шестнадцать лет, Цецилия и я решили, что мы влюблены.
1
Ныне Доминиканская Республика. В 1697 году по Риксвикскому миру восточная часть острова Гаити, получившая название Санто-Доминго, осталась под владычеством Испании, остальная часть отошла к Франции. В 1795 году по Базельскому миру Испания уступила Франции и восточную часть острова. В результате восстания мулатов и негров французы были в 1804 году изгнаны из Санто-Доминго и со всего острова Гаити. В 1808–1821 годах Санто-Доминго снова находилось под властью Испании. В 1844 году образовалась Доминиканская Республика, которую в 1861 году захватили испанцы, изгнанные окончательно в 1865 году.
— И вы были влюблены? — прервала Джесси.
Какой-то момент он колебался, затем мягко сказал:
— Было бы несправедливым дезавуировать Цецилию. Да, я любил ее, как парень любит возлюбленную. Она была прекрасна, с блестящими глазами и превосходной улыбкой.
Охваченная ревностью, Джесси боролась сама с собой, чтобы не спросить: «Была ли она более красива, чем я?» Вместо этого она спросила:
— Но почему из-за влюбленности тебя отчислили из колледжа?
— Я несдержанный человек, мисс Джесси…
— …В противном случае не сидел бы на вершине шелковицы в три часа дня…
— …Я просто не мог оставаться в классе, когда холмы усыпаны цветами, когда можно выбраться на лодке из гавани, чтобы ловить рыбу и заплывать в уединенные лагуны. Именно поэтому я не закончил колледжа. Видите ли, мисс Джесси, я не отношусь легко к любви. Когда влюбляюсь, я готов бросить все ради нее.
— Думаю, что могла бы одобрить это, лейтенант Фремонт. Я никогда не влюблялась, но должна
— За графа Бодиско? — спросил он с удивленным, почти болезненным выражением лица. — Это не тот напыщенный, кто ежедневно едет в свое посольство в ослепительно белой карете, запряженной четверкой вороных?
— Да, я полагаю, что он претенциозный, но по-доброму, и это не причиняет кому-либо вреда. Он просто старается поддержать достоинства русской аристократии в том месте, которое другие послы называют грязной столицей.
— Но он ведь старик! — сердито выпалил он. — Ему за шестьдесят!
— Всего шестьдесят. А Гарриет всего шестнадцать. Но граф Бодиско такой добрый. Он был так щедр к ее родителям, переживающим со своей большой семьей тяжелые времена. Граф намеревается дать воспитание детям и обеспечить им блестящее будущее. Подумай, лейтенант, на прошлой неделе Гарриет не была достаточно хороша, чтобы стать Майской королевой школы, а через пару недель она станет графиней Александр де ла Бодиско, кузиной царя, и президент Гаррисон подведет невесту к венцу.
Он молчал. Ни один мускул его лица не дрогнул, но она чувствовала, что он словно отдалился, огорчился по поводу своего прихода в школу, и душевный настрой мужчины переместился с шелковицы в рабочую комнату дома Хасслера. Когда он заговорил, в его голосе был отзвук металла:
— Вы, как кажется, одобряете все это, мисс Бентон?
Она тронула пальцем его рукав легко, подобно упавшему листу.
— Я не хотела бы такого для себя, лейтенант Фремонт, — тихо сказала она. — Но считаете ли вы, что мы вправе порицать Гарриет Уильямс? Граф — очаровательный, образованный, всеми уважаемый человек. Я знаю, что он нравится Гарриет и она благодарна ему. Она по-своему щедра, лейтенант, не думаете ли вы, что и мы должны быть щедрыми в отношении ее?
Он взял пальцы, касавшиеся его рукава, и поцеловал их.
— Простите меня, мисс Джесси, это было грубо с моей стороны, но у меня в душе все похолодело, когда я подумал, что вы… можете одобрить, что ты сама…
— Нет, лейтенант, не я. Я выйду замуж за молодого человека, которого полюблю всем сердцем. За человека в начале его карьеры, за человека с будущим, стремящегося достичь желаемого и готового превратить брак в партнерство в полном смысле слова.
Он молчал, устремив взгляд на запад, где садилось солнце в ранней весенней дымке, прочерчивавшей небо горизонтальными полосами от слегка розового до пурпурного цвета. Джесси смотрела в ту же сторону. Они сидели спокойно в тени дерева, любуясь красотой весеннего заката и вдыхая аромат распускающихся цветов. Она первая нарушила молчание:
— Лейтенант, не придешь ли ты на свадьбу Гарриет? Уверена, она будет очень веселой.
— Но я не знаком с графом Бодиско…
— Я как раз писала письмо Гарриет, когда ты положил свою записку в мою корзинку с бельем. Не разрешишь мне попросить считать и тебя приглашенным? После свадебного ужина будет бал. Любишь ли ты танцы, лейтенант Фремонт?
В день свадьбы Джесси находилась в центре внимания семейства Бентон: ведь это был ее первый выход в свет. Ей страшно нравилось одеваться на бал в окружении матери, двух младших сестер и Мейли, ее воспитательницы. Ее платье из белого сатина с узором, отороченное тонкими кружевами вокруг шеи и рукавов, было сшито миссис Эббот, модной портнихой из Лондона.