Бессмертное море

Кантра Вирджиния

— Спокойной ночи.

Зак практически взлетел вверх по лестнице, перемещаясь с большим количеством энергии, чем он показывал месяцами. Лиз посмотрела на Моргана.

— Кто ты и что ты сделал с моим сыном?

Он широко улыбнулся.

— Возможно, он просто растет.

— Ты думаешь? — спросила Лиз сомневаясь.

— А возможно это влияние девочки.

— Стефани, — сказала Лиз, запоминая имя. — Должно быть, он встретил ее в продуктовом магазине. Я не знала, что он завел друзей на Краю Мира.

— Ты удивлена.

— В восторге, на самом деле, и

благодарна. — Она потянулась и сжала его предплечье. — Спасибо. Все это оказалось лучше, чем я ожидала.

Его мышцы были твердыми под ее прикосновением. Его взгляд переместился на ее пальцы, бледные на его черном кашемире; а потом поднялся к ее лицу. Ее сердце запнулось.

— Намного лучше, — пробормотал он и опустил голову.

Ее голые пальцы ног сжались на твердом полу. Его голос был так прохладен, как его тело было настолько горячо. Жар заразил ее, распространяясь от ее руки на его, к яме ее живота и подошвам ног. Она чувствовала, как его быстрое дыхание коснулось ее губ, а затем его рот накрыл ее.

Горячо. Его поцелуй был жарким и срочным. Он не обольщал, он пожирал, облизывая ее губы, проникая языком внутрь, окутывая ее мозг высокой температурой. Это было неправильно. Ее дети были наверху. Она должна остановить его. Она остановит его. Через минуту.

Сейчас она отдалась желанию, облегчению и похоти, отдалась ему. Он кусал, лизал, сосал ее рот, разрушал ее жидким огнем, пока она была мягкой и открытой, пока ее тело не стало мокрым и не потребовало его. Его руки нашли ее грудь и сжали. Его пальцы дергали тугие соски.

— Я хочу попробовать тебя. Здесь. — Его дыхание опалило ее губы. Его рука скользила по изгибу живота, по бедрам и прижалась у нее между ног. Его ладонь медленно кружилась. — Здесь.

Ее тело напрягалось к нему. Она сжала бедра вместе, изо всех сил пытаясь говорить. Дышать.

— Я…

Он смотрел на ее лицо, когда его пальцы терли ее через брюки.

— Я не настолько благодарна, — она задохнулась.

— Будешь.

О, Боже.

Смех, потрясение, волнение ломали ее. Она твердо отстранилась, подальше от его прикосновения, от искушения.

— Дети, — тщательно сформулировала она, — наверху.

Он покосился в сторону пустых шагов по темному коридору.

— Мы здесь.

Она проигнорировала трепет, бегущий по жилам и по костям.

«Он никогда не был женат», — напомнила она себе. — «У него не было детей, кроме Зака. Он не мог понять».

— Я не могу сделать это, — сказала она. — Я должна подавать пример.

Я должна все контролировать.

Он стоял неподвижно, наблюдая за ней, его глаза были темными и смотрели на нее теми, толстыми светлыми ресницами. Напряжение покатывалось по нему волнами, как жар от печи. Она чувствовала, что тает.

— Ты серьезно, — сказал он категорически наконец.

Она вздохнула.

— Да.

— Почему? Ты готова для меня.

— Не готова к этому.

— Готова. Я чувствую

это. Я чую это. Твое тело плачет по мне. Дай мне удовлетворить тебя.

Искушение почти сломило ее.

— Ты не можешь. Мне нужно больше, чем быстро нащупать дверь на улицу. Мне нужно доверие, нежность, дружба и преданность. Ты можешь мне это предложить? Или что-нибудь из этого?

— Я предлагаю тебе секс.

— Этого недостаточно.

Он встретился с ней взглядом.

— Так было однажды.

Его слова бились низко в ее талии. Изящная дрожь прошла сквозь нее, поскольку она вспомнила движение земли, водоворот звезд и его тело, погружающееся в нее снова и снова. Вспомнила, как она ждала его звонка на следующий день и все дни после того, болезненное осознание, что она беременна — результат одной ночи.

Она подняла подбородок.

— Этого никогда не было достаточно.

Его глаза горели. Рот насмешливо скривился.

— Ты изменила свой мотив. Ты пела другую песню, когда была открыта и подо мной.

Он вдохнула. Но прежде чем она могла ответить, он распахнул дверь и ушел.

* * *

Ночь кружилась. Луна боролась с облаками, оставляя след сломанного серебра. Тек туман, прохладный поток с моря. Морган радовался холоду в воздухе, потому что его желание горело в крови, а в эту ночь оно не будет удовлетворено.

«По его собственной ошибке», — признал он.

Он неверно рассчитал сопротивление Элизабет. Но тогда, он не ожидал сопротивления. У него никогда не было такого, чтобы женщина его отвергла. Он никогда не знал женщины, которая потребовала бы больше, чем свое удовольствие, как ей должно.

«Мне нужно доверие, нежность, дружба и преданность. Ты можешь мне это предложить? Или что-нибудь из этого?»

Конечно, он не мог. Нет. Он не был человеком из крови. Но теперь он понял, что должен работать над тем, чтобы завоевать ее доверие. Охотник должен думать как добыча. Он справился достаточно хорошо с мальчиком, наблюдая издалека, предвидя его шаги. Но с Элизабет, Морган ужасно промахнулся. Он позволил своему голоду поставить под сомнение мастерство. Преданный аппетитом, он ударил слишком быстро.

Подумать о чем-то, что может охладить кровь.

Он сошел с дороги, спускаясь вниз по склону через кусты с черникой, через отмель с появляющимся пляжем и через бурьян. Запах моря, трески и водорослей, рождения и разложения, поднимался как туман, чтобы заполнить его легкие и голову. Тяжелая поверхность сияла, непрозрачная в облачном свете. Прилив вздохнул и прошелся по скалам, оставляя позади чаши богатой воды, полные жизни.

Он подвигал плечами, скидывая напряженность мышц. С гордо поднятой головой, он шагал по пустынному берегу, сбрасывая вещи, которые ограничивали его в человеческой форме: обувь, свитер, штаны, беспокойство, совесть. Финфолки были сильными оборотнями, а он был их лордом. Он мог преобразовать даже свою верхнюю одежду. Но сегодня вечером он не хотел никаких вещей между ним и его элементом.