Бессмертное море

Кантра Вирджиния

Он шлепал через ямы и лужицы воды, его мир раскрывал себя шаг за шагом, сине-зеленые волны цеплялись как тени за скалы, маленькие, сложные крепости из ракушек и панцирей, эластичных морских водорослей и ирландского мха.

Вода схватила его лодыжки как холодные наручники в темноте. Его тело напряглось. Он отчаянно усмехнулся и пошел вперед, медальон начальника на шее сиял как вторая луна.

Океан поднялся, чтобы принять его, шелестя у его коленей, плескаясь у его бедер. Он откинул волосы назад и нырнул, задержал дыхание от удара холода, болезненного экстаза, в

ясную соленую темноту, в импульсы, скачки и завитки воды, позволяя радости взять его, позволяя воде взять его, один на один с радостью и водой.

Дом.

Свобода.

Границы его тела размылись и растворились. Его кости расплавились, потянулись, слились воедино. Пульс волн стал его пульсом, сердце океана — его бьющимся сердцем. Он почувствовал как Перемена прошла сквозь него, как еще одна боль, как еще один экстаз, слезы, судороги, уничтожение в качестве кульминации. Он сохранил достаточно своего человеческого разума в форме Перемены, как рука гончара формирует глину. Он был скоростью, размером, силой, он был смертью в воде. Он был волком океана, косаткой, убийцей тюленей, убийцей китов, китом-убийцей. Запах исчез. Звук окутал его, вибрируя через его кости, отзываясь эхом в его голове.

Он окунулся и всплыл, его дыхание вышло облаком, паром и ликованием. Он взлетел через мчащуюся темноту, быстрее человека и масляной инфекции людей в воде, двигаясь через свет холода и энергии.

Дом.

Свобода.

Удар жара щелкнул как кнут по его животу. Он вздыбился, перекатился, бесстрашный и запутанный. Он был хищником, не добычей. Тем не менее, даже в форме косатки он узнал ВРАГА.

Человек? Нет.

Он потянулся вопросительными мыслями и быстрыми щелчками, получил их обратно как эхо в темноте. Он чувствовал, что жар поднялся как облако, как пятно, как кровь из разбитой груди земли.

«Морское жерло вулкана», — понял он, дно океана сочилось жаром и злобой.

— Я чувствую твое разочарование, лорд финфолк, даже в самых глубинах Ада. Почему ты не берешь то, что тебе нужно?

Гау. Он узнал источник жара, голоса в его голове. Демон лорд Гау, эмиссар Ада из Святилища, старый знакомый и иногда противник, который служил принцу Ада, как Морган служил принцу моря. Они хорошо знали друг друга, собратья элементали равные по возрасту и силе, гордыне и положению. Они понимали друг друга.

«Возможно, даже слишком хорошо», — признал Морган. В демоне лорде, Морган узнал свою собственную жажду к выживанию, свои собственные личные амбиции.

Он послал свои мысли вниз к отверстию.

— Гау. Я думал, что мы похоронили тебя.

Веселье демона поднималось вверх как дым.

— Я бессмертен. Меня удивительно трудно прикончить. Я не видел, как ты спускался со стены Святилища?

Предыдущей зимой дети огня напали на остров мерфолков. Морган стоял с Конном на

стенах Святилища, когда земная кора извергалась, поворачивая само море против них, обрушивая большую волну вниз на замок как молот.

— Я — финфолк, — ответил он вежливо. — Довольно трудно утонуть.

— Ах, да, я помню. В тот день ты спас своего лорда и получил небольшую благодарность.

Он удивился, что внутри поднялось негодование. «Или не настолько удивился», — размышлял Морган, пытаясь оградить свои мысли. Гау был очень хорош в своей работе.

— Думаю, я получил лучшую благодарность, чем ты от своего лорда за поражение.

Шипение огня, еще одна вспышка жара.

— Твой лорд слаб, — выплюнул Гау. — Он заключил союз со слабостью в ущерб всему твоему роду.

— Мы не заключаем никаких союзов. Дети моря являются нейтральными в войне Ада и Небес, и ко всему человечеству.

— Не слишком нейтральными, когда твой принц трахает одну из людей.

Морган думал то же самое. Но, несмотря на ее человеческое наследие, он уважал супругу принца Люси, targair inghean, обещанную дочь мерфолков. Он мысленно пожал плечами.

— Достаточно нейтральны до тех пор, пока ты не пошел против нас.

— Мы только хотим восстановить баланс сил, каким он был. Каким он должен быть.

— Достаточно игр, — отрезал Морган. — Чего ты хочешь?

— Только благополучия твоего и нашего. Твои люди умирают. — Голос Гау тер его череп, как наждачная бумага. — Окруженные человечеством и заброшенные самозванцем селки. Вступи союз с нами, и вы сможете выжить. У нас снова может быть первенство.

Искушение ударило, острое и блестящее, как крюк.

Он нырнул на большую глубину, борясь с напряжением голоса Гау.

— Огонь и вода — плохие союзники.

— Разве мы не элементали? Наши интересы совпадают. Мы поссорились с Конном, а не с тобой.

— Я начальник принца.

— Он не заслужил твою преданность. Почему ты думаешь, он поставил тебя на работу по перевозке камней? Потому что ты нужен ему. Его не волнует, если ты и все твои люди исчезнут под волной.

Медальон начальника на его груди пульсировал как сердце. Он должен был подняться на поверхность, понял Морган смутно. Ему нужен воздух.

— Я пообещал ему свою верность.

— Пообещал его отцу, давно ушедшему и легко забытому. Ты — лорд финфолков. Ты более достоин руководить, чем он.

— Ты обещаешь мне власть над детьми моря.

— Вступи с союз с нами, и вместе мы сможем очистить мир от человеческих паразитов.

Паразитов. Слово застряло в горле Моргана маленьким, трудно перевариваемым комом, который не давал глотать.

Элизабет не была паразитом. Зак не был паразитом.

Он попытался повернуть свои мысли от них, но Гау был слишком быстр для него.

— Мальчик финфолк, — сказал демон.

Не крюк, на сей раз гарпун, прямо в его живот. Как-то Гау узнал то, что Морган только подозревал. Или, Морган получил то, что демон узнал, что Морган хотел услышать.