Бессмертные герои
Шрифт:
— Ну а куда я мог податься? — возразил Дентос — До Крита далеко, времени, чтобы нанять корабль, все равно не было. Взбесившиеся фемины преследовали нас с Антиопой буквально по пятам. Вот, гляди, одна из них даже пятку мне отдавила.
И герой грустно указал на перевязанную грязной тряпкой ступню.
— На любимую мозоль наступила, зараза! — пожаловался Дентос — Но Антиопа оказалась на высоте. — как врезала ей по морде щитом…
Антиопа, подтверждая слова любимого, кивнула (не менее величественно, чем в прошлый раз).
— Афины
— Приведя на хвосте целую армию.
— Ну да!
— Что ж, спасибо, услужил, — неприязненно скривился Тесей.
— Я же говорю, к вам ближе всего было!
— Ладно, забудем, — безнадежно махнул рукой юноша. — Теперь нам с тобой следует подумать, как из этой переделки выпутываться.
Судя по выражению лица Дентоса, дельных предложений от него ожидать не приходилось.
Ворота за спиной Тесея отворились, и в город с топотом ворвались остатки мужественных храбрецов во главе с невредимым царем Эгеем.
— Закрывайте врата, немедленно закрывайте врата! — басом проревел царь, и солдаты с силой налегли на створки.
Со скрипом лег в пазы огромный деревянный засов. Но это мало чем помогло. Раздалось тревожное «вжих!», и в воротах появилось отверстие, напоминающее очертаниями крупного человека.
Обалдевший Тесей едва успел заметить промчавшуюся мимо на сумасшедшей скорости тучную амазонку, сжимающую в руках толстое бревно.
Амазонка стремительно пронеслась по улицам осажденных Афин и с грохотом прошибла северную стену, исчезнув где-то за пределами города.
Все произошло настолько быстро, что никто из греков толком не понял, как на это реагировать.
Не растерялся лишь один храбрый Тесей.
В образовавшейся в деревянных воротах дыре появилась чумазая улыбающаяся рожа Псиртесты.
— Ага! — хрипло сказала предводительница горных амазонок. — Что, не ждали?!
— Ждали! — спокойно ответил Тесей, обрушивая на голову Псиртесты свой кузнечный молот.
Шлем амазонки смягчил удар, и та грузно вывалилась из дыры наружу.
— Скорее несите боевые щиты! — сориентировался Эгей. — Заделывайте пробоину!
— Ты уж извини, друг, — сконфуженно улыбнулся юноша, обращаясь к Дентосу, — что я с твоей женой так грубо обошелся.
— Да ладно, пустяки, — белозубо улыбнулся сын Миноса, — мог бы и не извиняться…
Подбежали воины, наспех закрыли дыру в воротах высокими щитами, подперев их для верности огромным бревном.
— Что это было? — спросил Эгея Тесей, кивая на кое-как залатанную пробоину.
— Амазонки наконец задействовали свое самое разрушительное оружие.
— А конкретней?
— Бой-бабу! — И царь презрительно сплюнул.
— Это еще что такое?! — изумился юноша. — Первый раз слышу.
— Особые волонтеры, — принялся пояснять Эгей — специально обученные амазонки, могучие фемины — тараны. Теперь нам не продержаться даже до утра.
«Вжих!»
«Вжих!»
«Вжих!»
Сразу
— Уходим! — яростно взревел царь. — Спускайтесь со стен. Все в акрополь!
Акрополь был особым неприступным местом Афин где в крайнем случае могли спрятаться последние защитники города. Дальше отступать было просто некуда. В мирное время акрополь использовался под склад соленых огурцов, что в некотором смысле сыграло на руку обороняющимся.
Как только Эгей отдал последнюю команду, защитники скопом ломанулись к возвышению, где и располагался последний неприступный оплот Афин.
Тесей на бегу обернулся.
Разъяренные амазонки сыпались как горох через три солидные пробоины. Затем кто-то из воительниц догадался снять засов и отворить ворота, и тогда вооруженные до зубов фемины ринулись в город, словно поток разбушевавшейся горной реки.
Но защитники уже достигли железных дверей вожделенного акрополя.
— Сволочи-и-и… пропустите царя! — истошно закричал кто-то, но куда там. Какой, к сатиру под хвост, царь, когда так хочется спасти свою собственную драгоценную шкуру.
— Вот видишь, сынок! — нравоучительно обратился к Тесею остановившийся в сторонке Эгей. — В беде сразу можно определить, кто друг, а кто враг. Кто действительно всем сердцем верен тебе, а кто служит лишь ради корысти.
В этот момент буквально из ниоткуда вылетела стрела и с легкостью вонзилась в правую бутафорскую грудь Тесея.
— Только не говори, что они у тебя настоящие, — с тревогой выдавил из себя царь.
— Что ты, папа, — усмехнулся юноша, вытряхивая из-под одежды спелые дыни. — Когда бы я успел их отрастить?
— Ну, не знаю… — пожал плечами Эгей, — на светлом Олимпе и не такое вытворять умеют.
В спасительный акрополь по-прежнему было не пробиться, а амазонки, судя по всему, стремительно приближались. Их боевой вой уже вовсю раздавался над замершими в ужасе улицами Афин.
— Надо бы, сынок, и нам укрыться, — задумчиво проговорил царь, скептически глядя на кошмарную давку у входа в убежище.
— Это мы мигом, папа! — улыбнулся Тесей и, подняв над головой молот, бросился напролом. — Поубиваю уродо-о-ов!
Давка мгновенно прекратилась, а толпа спасающихся, как по волшебству, растворилась, прыснув в разные стороны, ибо разъяренный могучий герой был пострашнее каких-то там амазонок.
Таким вот кардибалетом Тесей с приемным отцом спокойно вошли в акрополь и крепко заперли за собой железные (изготовленные на заказ самим Гефестом) двери.
За нерушимыми дверьми был узкий коридор. Затем еще одна преграда в виде опускающейся с потолка решетки. И вот наконец царь с сыном поднялись в просторную башню акрополя, где уже с комфортом расположились счастливчики, ухитрившиеся просочиться вовнутрь.